провернул. Благо, у меня всегда наготове несколько листов с моими подписями. Осталось только подготовить кое-что, черкнуть согласие Маши…
Наверное, лютым дерьмом меня под завязку обкололи, ведь я едва копыта не двинул. Они же меня потом и откачивали, и латали спешно…
Нет, я не мог допустить брака на дочери Самвела.
Становиться еще одной его сошкой и барахтаться в дерьме не собирался.
Я подсуетился через доверенных людей с Машкой. Дуреха сладкая и не проблемная, с невинной целочкой, как на заказ. Теперь я женат, успешно избежал ловушки Самвела и необременен обязательствами и необходимостями тащить на себе чужие проблемы, как было бы в случае с браком с дочерью Лихаченко.
Придется напрячься, придумать способ, чтобы избавиться от Самвела в дальнейшем, а пока мы оба будем делать вид, что у нас нет претензий и счетов друг к другу.
Но они, сука, есть!
Стервятники. Падальщики.
Сегодня удалось от них ускользнуть, обмануть…
Теперь должны отстать.
Можно ли считать, что этим закончилась война с дальним дядей, которому мой авторитет поперек горла?
Нет!
Скорее, она только началась. Теперь надо выждать, а потом действовать, соблюдая осторожность.
— Ненавижу. Ненавижу… Я хочу домой… Я хочу домой, — всхлипнула Маша, но уже тише.
От ее слез внутри просто фарш.
Кровь стынет в жилах.
Голова раскалывается.
На мне до сих пор кровь Маши. Засыхает на члене, стягивается там…
Ненавижу ли я? Нет…
Это чувство в миллионы раз сильнее и разрушительнее.
***
Немного позднее я нарезал круги в коридоре, ожидая, пока там с Маше решат — что да как…
Появилась медсестра.
Наконец!
— Девушке вкололи успокоительные, она находится в отдельной палате. Уснула. Ногу осмотрели, в том числе.
— И?
— Небольшое растяжение.
— А в остальном…
Я заскрипел зубами. Мне кажется, и так ясно, в чем суть вопроса. Не сильно я там ее… Порвал знатно, конечно. Но…
— Внутренних повреждений не обнаружено. Кровотечение в пределах нормы, — ответила с натянутой улыбкой.
Долбаная женская солидарность!
Медсестра решила, что я изнасиловал девчонку и привез тихо замести следы? Даже если она так подумала, должна была думки свои держать и не показывать даже взглядом.
Надо уволить. Сегодня же.
Взбесился.
Что она знала вообще? Я до хреналион денег плачу здесь, чтобы все всё проглатывали и не морщились!
Никому не позволю даже косо, сука, на себя смотреть.
— Утром к главной за расчетом зайдешь, — отвернулся от нее и вышел покурить. — Уволена.
***
На холодный свежий воздух.
Ночь еще, как назло, красивая, а луна — яркая, ухмылялась рожком.
На крыльце для любителей подымить было уже занято.
Осло.
Ах да. Осло.
Дан Осло.
Он все это время был рядом. Тенью…
За руль я посадил другого, Осло бы не смог. Храбрился он, конечно, но объективно не смог бы управлять автомобилем и резво бегать.
В тоже время я ему доверял, как никому другого.
Он меня еще не подводил. И, уверен, если бы я в тот раз послушал его, взял больше охраны…
Отправил бы в огонь другого, или полез сам, но Осло бы подстраховал. Я бы у Самвела на крючке не оказался…
Я бы…
Много бы.
Слишком много!
Пора забыть.
Не в моем духе сожалеть о содеянном.
Что сделано, то сделано.
Жениться тайком и в качестве доказательства брака трахнуть девчонку по-быстрому — было меньшее из зол.
Не стал бы я деликатничать и трахаться со вкусом, на потеху старому ублюдку. Мог ли и там попросить… Черт, это же традиции семейные, через них не переступишь. Просто палец порезать не подошло бы. Да и Машка такая… Не поверили бы. Было бы хуже. ХУЖЕ!
Я выбрал меньшее, слышишь?
Непонятно, кому кричал в пустоту мысленно.
Себе самому, наверное…
Себя убеждал, что ли?
Зачем?!
Я знаю, что иного выбора не было.
Я знаю, что за меня никто не выгребет, никто тылы не прикроет, никто, кроме себя самого.
Мы в жестоких джунглях, и я никогда не хотел быть добычей.
Значит, надо рвать глотки и идти вперед.
Ошибки и сожаления о них не должны мне мешать.
Ошибки нет.
Я все сделал правильно и, к слову, очень выгодно для себя.
Почему же тогда так херово.
Глава 25
Тигран
Потянувшись за сигаретами, я вспомнил, что бросил. Полгода назад.
Или не бросил!
Нет, не бросил. Хочется же.
— Закурить есть? — поинтересовался у Осло.
Он на моих глазах отшвырнул недокуренную, только что начатую сигарету и сунул в рот другую, зачиркал зажигалкой.
— Извините, босс. Последнюю сам курю.
Ах ты. Ничего…
Переживу.
— Останешься в больнице. О том, что должен возместить ущерб, не забывай.
Осло кивнул. Кажется, все.
Мне здесь делать нечего.
Я развернулся и неожиданно услышал брошенное в спину.
— Босс.
— Что?
— Вы знали, чем закончится этот вечер?
— Подозревал.
Осло метнул в мою сторону взгляд, вспыхнувший недоверием даже в темноте.
— Ладно, я ожидал, что Самвел будет за мной наблюдать, — сказал нехотя.
Но я не думал, что он вломится прямо в ресторан и потребует немедленных доказательств там же.
Немедленные и неотлагаемые доказательства.
Не сходя с того же самого места, с демонстрацией силы.
Он решил взять меня на слабо, хотел нарочно унизить и ждал… Ждал, что взбрыкну и не стану ничего доказывать?
Ждал, что я соскочу, а у него появится повод прижать меня посильнее и подложить под меня свою дочь?
— Нарочно же… — не унимался Осло. — Именно с Машей. Почему не с Ксенией? Ее тоже можно было зашить, и все. Она бы даже не расстроилась, как мне кажется, шоу устроила.
— Блять, что ты услышать хочешь? — разозлился я. — Да! Именно с Машей. Мне лишние проблемы и обуза не нужна. Лихаченко повис бы на мне ярмом, а жениться на дочери Самвела — значит, стать его пешкой. Это не по мне. Брак с Машкой все решил, да. На то и был расчет. Все? Доволен?
— Мне плевать.
Начал ходить нервно, потом остановился напротив Осло, бешено зыркнул на него.
— Что, сам хотел девчонке присунуть, а? — спросил зло.
— Нет, — ответил как будто даже с удивлением. — Не хотел. Не в моем вкусе.
— А что тогда?
— Ничего.
— Пиздишь.
— Вам виднее, как надо было поступить.
— Давай. Скажи уже, что хочешь, ну? Вижу, Иванова тебя болтливостью заразила. Так валяй. Если зубов не жалко.
— Маша сказала, мерзко. Сегодня я с ней согласен, — сощурился. — Бейте. Не жалко. Первый раз вставлять зубы, что ли… — оскалился своими протезами, бесит!
— Пошел. Вон. Вон с глаз моих!
***
Маша
В
