туфли в багажник, переодевается и, собрав волосы в пучок, прячет их под фуражку. Затем открывает бардачок, достает значок и пистолет. Не форма шерифа, но она и прежде надевала эту одежду. Сегодня не первая ночь, когда ее срывают на место преступления, и не последняя!
Она приподнимает желтую ленту и проходит прямиком к дому. По одному только адресу можно понять, что новости плохие. И становится еще хуже, когда она переступает порог.
Чарльз стоит там, держа в объятиях свою дочь Эми. Она истерично плачет. Слезы и макияж испачкали его рубашку. На его лице отражена грусть, и он зол как дьявол. Чарльз не сводит с шерифа взгляда, пока она приближается.
— Ты поймаешь этого сукина сына, который сотворил такое… И если волнуешься о нас с дочкой… закроешь меня с ним в камере на пять минут. Просто дай мне… пять… минут, шериф! — говорит он, не дав ей вымолвить и слова.
Кажется, что Чарльз плачет, но он уже выплакал все. Он больше не хочет справедливости. Жаждет лишь возмездия.
Она смотрит в его налитые кровью глаза.
— Позволь мне и моим парням разобраться с этим, Чарльз… Хорошо?
Чарльз скалится.
— Пять… минут!
Он обнимает Эми. Анджелина касается ее плеча, желая успокоить. Это не срабатывает. Шериф входит в дом.
До нее быстро доходит, почему Чарльз жаждет порвать этого парня на куски. Требуется минута или две, чтобы желание охватило и ее. На месте уже присутствовует судмедэксперт.
— Тот, кто это сделал… Животное! Он выпотрошил мальчика, перерезал ему горло и даже отрезал язык! — с уважением шепчет он.
— Не знал, что Дэвид немой?
— Не знал… или его это не волновало!
Доктор Мендез кладет руку на плечо Анджелины. Он знает, как она относится к Дэвиду. Как к «семье».
— Тебе нужно время?
Говорят, что если хочешь узнать, откуда человек родом, доведи его до бешенства. Анджелина возвращается к своим деревенским корням!
— Я хочу поймать этого ублюдка сегодня. Хочу, чтобы он заплатил за все… еще до захода солнца!!! — с сильным южным акцентом отвечает она.
Слезы застилают глаза. Анджелина понимает, что причиной, по которой преступник отрезал Дэвиду язык, является послание. Должно быть, он увидел, кто рисует на лице Честера, и хотел сообщить ей. Не следовал втягивать его в это дело. Теперь она чувствует себя ответственной за случившееся!
— Это моя вина! Я просила Дэвида найти того, кто портит внешность Честера!
— Не вини себя! Ты не знаешь наверняка, почему он его убил!
— То, что он отрезал язык… Считаешь, это не «послание»?
— Как я и говорил: ты не знала, зачем они так поступают. Перестань винить себя! Ничего хорошо из этого не выйдет!
В ней поднимается такой первобытный гнев, что даже дьявол испугался бы. Анджелина откидывает голову назад, тело дрожит, когда она кричит во всю мощь своих легких. Первобытный крик, исходящий из самой глубины души!
— БЛ***ТЬ!
Голос раздается снаружи. Чарльз и Эми поднимают голову и одновременно глубоко вздыхают. Судмедэксперт и заместители дрожат.
По какой-то причине ее голос не действует на Чарльза и Эми. Для Анджелины он словно оргазм. Единственное, что может успокоить души Чарльза и Эми, которая перестала плакать. Чарльз наклоняется и целует Эми в лоб, кивнув и осознав… Месть близка! Он отвозит дочь домой… Этой ночью Эми спит так, как никогда прежде!
Этим утром Смотритель снова находится на лестнице, смывая краску с Честера…
* * *
На следующее утро шериф Сент-Клауд наносит визит в офис шерифа Джона Т. Бьюфорда.
— Мне жаль, шериф… Но он разговаривает по телефону!
Шериф Сент-Клауд проходит мимо секретаря прямиком в офис Бьюфорда и достает служебный револьвер.
— Что ты, черт возьми, делаешь? — восклицает Бьюфорд, кладя на место телефонную трубку.
Она выстреливает. Все заместители Бьюфорда вбегают в офис, держа оружие наготове. Он сидит за столом с поднятыми руками. Анджелина направляет на него оружие, а Бьюфорд уделывает свою форму.
— Шериф! Вы в порядке?
— Я в порядке… Но думаю, что вашему шерифу нужно сменить штаны!
— Опустите оружие и выходите… Мы с шерифом Сент-Клаудом должны кое-что обсудить…
— Но!
— Я сказал, ВЫМЕТАЙТЕСЬ! Если она меня пристрелит… У вас будет мое разрешение, чтобы убить ее! А теперь ― ВОН! Все!
— Да, сэр!
Его помощники выходят из кабинета, но остаются за закрытой дверью.
— Что с тобой не так, бл*ть? — спрашивает он дрожащим голосом.
Она ставит оружие на предохранитель.
— Хотела узнать, почему ты допрашивал Дэвида, когда я вошла.
— Я подозревал парня в вандализме в моем городе. Ночью он рисовал на стенах краской из баллончиков… Посчитал, что он мог быть причастен к разрисовыванию Честера!
— Он же чертов художник!
— Который нарушал закон… Я лишь схватил его и смыл грим, чтобы научить его уважению… Вот и все!
— Как?
— Слушай… Я знаю, что произошло с мальчиком. Знаю, что вел себя как мудак… Но у меня дети его возраста… И ни один родитель не хочет хоронить своего ребенка! То, что с ним произошло, издевательство!
Анджелина прячет оружие.
— Оставь в покое мой город и мои дела!
— Знаешь, что я должен написать рапорт, что ты применила оружие?
Анджелина показывает ему средний палец.
— Запиши ВОТ ЭТО! — и покидает кабинет.
Шериф Бьюфорд вызывает секретаря по селектору.
— Мэри?
— Да, сэр?
— Отправляйтесь ко мне домой и принесите запасную форму и пару трусов…
— Сию минуту, сэр! — Мэри молчит. — Набрать снова номер губернатора?
— Нет… Я закончил все дела до того, как приехала шериф Сент-Клауд!
Он смотрит на стоявших за дверью мужчин.
— Что касается вас… этого… никогда не было! Ясно?
— Да, сэр!
— Если я услышу хоть какие-то слухи… Станете обыскивать у бродяг ротовую полость!
(Аллея бродяг ― это место, где собираются бездомные. Нужно ли говорить, что обыскивать этих людей противно. А уж обыск ротовой полости? Даже думать тошно!)
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Энид никак не может разобраться с этой историей. Никто не хочет делиться информацией об убийствах. Не желает говорить о гриме или отсутствии. Все интервью бесполезны. Лишь одно наполненное ненавистью к «клоунам», но даже ей не хочется выпускать его в свет. Энид расстроена, понимая, что шериф приложила к этому руку.
Она видит, как шериф приезжает в город на патрульной машине вместе с заместителем. И решает поделиться с ней своим мнением.
Энид и представить не может, что только что шериф стреляла в Бьюфорда, устав от этого дела и всех тех, кто сует в него нос, не имея возможности помочь.
— Я получу свою историю, шериф, нравится вам это или нет!
Анджелина уже устает от
