речь? Я ничего не писал. Я и в себя-то пришёл совсем недавно. Значит, он владеет далеко не всей информацией и уж точно не уполномочен принимать решения. Прекрасно! Спасибо тебе, Артём. В этот раз я постараюсь не подвести тебя.
— Без камер продолжать разговор с вами не вижу смысла, — окатил его холодом, нутром почуяв ненависть к себе.
— Как скажете, молодой человек. Но я вас предупредил — ничем хорошим ваше сутяжничество не закончится. Всего доброго. Выздоравливайте.
Последнее его пожелание прозвучало очень зловеще. Впору было испугаться, но все мои мысли были посвящены в этот момент Артёму и Жанне. Чтобы не произошло дальше, теперь я точно знаю, что сделал всё для своей нежеланной супруги. Больше у меня нет долгов перед ней. Есть только чувство нежности и сострадания. В Раю ей придётся не сладко, я это точно знаю — девушек с горячим темпераментом там не любят.
«Прости меня, Жанна» — в сто первый раз мысленно извинился перед женой. — «Я сделал всё, что мог», кроме…
Варвара! Меня волнует даже её имя. Мимолётное воспоминание о почти незнакомой девушке заставляет кровь бурлить в жилах, придаёт сил и энергии, возбуждает, вдохновляет, мотивирует.
— Дмитрий, я принесла ваш ужин. Вы хотели принять душ после? Мне остаться? — испуганно хлопает глазами, хотя появилась, как только я о ней подумал.
С чего бы это Варя так волнуется перед стандартной процедурой? Этотюремная больница. Здесь девушкам нечего бояться. Она невинна, как дитя, не нужно быть психологом, чтобы понять это. Но при этом она — медсестра и, должно быть, привыкла видеть тела обнажённых мужчин.
— Я не голоден, — хрипло прошептал ей в ответ. — Но в душ хочу. Прямо сейчас.
Девчушка слегка замялась, но вспомнила о своих обязанностях. Кивнула, отставила поднос с едой, скинула с меня простыню и помогла встать.
— Вы слишком тяжёлый. Я позову помощь, — пискнула и попробовала уложить меня обратно.
— Не надо. Я могу ходить. У тебя достаточно сильно накачаны бицепсы и плечи. Просто поддержи меня. Ты справишься.
Веду себя как последний козёл, лишая её путей к отступлению. Чувствую, как дрожит её тело. Атмосфера ужаса, появившаяся в палате, пугает и меня тоже. Ничего. Варвара — списанный материал без будущего и почти без пола. Возможно я — её единственный шанс почувствовать себя женщиной.
Позволяю Варваре усадить меня на табуретку в душевой кабинке, вымыть каждую складочку тела и, воспользовавшись удачным моментом, усаживаю на свой возбуждённый член.
Глава 32
Естественно, промахиваюсь. Она плюхается на мои мыльные коленки, пытается выскользнуть, но я крепко удерживаю её за грудь.
— Варь, не сопротивляйся. Это не больно — это приятно, — игра в пациента и медсестру с каждой секундой доставляет всё больше удовольствия.
Девушка бьёт меня по лицу со всей силы, а сил у неё хватает — таскать тяжёлых больных разной весовой категории, не каждой дано. Очухиваюсь. Злюсь. Заламываю ей правую руку, прижимаю к стене. Мне нравится её сопротивление. Нравится, что она кричит. Придушиваю её слегка, слышу хрипы…
Левой рукой притягиваю её бёдра к себе, вынуждая прогнуться. Азарт. Страсть. Похоть. Животная похоть. Беру её сзади, игнорируя вопли и мольбы о помощи. Пусть кричит, сколько хочет. Меня это только возбуждает. Я же не убиваю её — я пытаюсь сделать ей приятно. Дать то, что никто и никогда не должен был ей дать. Секс! Настоящий живой секс. Не резиновую игрушку, а истинное единение тел и душ. Она же списанный дефективный экземпляр. Полу мужчина, полу женщина. Жанна приняла меня неопытного в себя на глазах у толпы людей, широко раскинув ноги, а эта почему сопротивляется?
На удивление, крови почти не было, но она воет от боли нечеловеческим голосом. Моя жена так не кричала. Нет, я осознавал, что Жанне больно, но… Тогда был первый раз и очень стрессовая ситуация. Вообще-то женщины, у которых сохранён клитор, должны получать удовольствие от совокупления. Какого сейчас происходит?
Самое время остановиться — я уже сделал своё дело. Кончил в неё, влил всю накопленную сперму. Зря потратил генетический материал, но, как бы то ни было, получил удовольствие от процесса. Хоть осадок от её воплей и остался. Неужели так сложно было просто расслабиться и получать удовольствие?
Хорошенькая медсестричка с зарёванным лицом отпрянула от меня. Скоро она напишет жалобу на заключённого, который лишил её невинности. Пусть будет так.
Девушка уползла от меня на четвереньках, как только я ей это позволил. Но выть не перестала. Я же её отпустил, в чём проблема?
— Варь, постой, — попробовал накинуть на неё халатик.
— Не трогай меня, не надо, — она вся сжалась в один напряжённый комок. — Не прикасайся.
— Ну ты чего? Это всего лишь секс. Им все взрослые люди занимаются.
Смотрит на меня с ненавистью, но ничего не говорит. Одевается очень быстро и пытается сбежать. Сам себя не узнаю — заслоняю ей дверь в последний момент, не позволяю выйти.
— Тебе не понравилось? — заглядываю ей в глаза и вижу боль.
— Нет! — кричит на меня, как ненормальная и пятится.
— Приходи завтра. Первый раз никому не нравится. Я научу тебя… любви. В нашей жизни так мало удовольствий.
Сам не мог поверить, что произнёс эти слова. И уж тем более, не мог довериться в полной мере своей эрекции, но Варвара волнует меня, я хочу её. Может быть, смог бы полюбить бы даже, будь у нас на то время и возможности.
Почувствовал, что хочу поставить её на колени и заставить сосать мой член. Прямо сейчас. Даже применяя силу. Испугался собственных эмоций — Артём проклянёт меня, если узнает о том, что постепенно во мне пробуждаются первобытные мужские инстинкты. Надеюсь, эти реакции всего лишь последствия комы и совсем скоро я избавлюсь от подобных желаний.
— Пусти. Я хочу уйти, — медсестричка выпрямилась и неожиданно гордо вздёрнула голову вверх.
Девушкам такое поведение не свойственно, но я женат на Жанне, поэтому в этот раз не стал её останавливать, отошёл вбок. Пусть делает, что хочет. Возбуждение и жажда секса оставили меня, теперь я чувствую только одно — удовлетворение. Впервые в жизни я смог трахнуть женщину, не глядя на секс других. Для меня это почти подвиг. Конечно, её крики немного выбили меня из колеи, но она же дефективная.
Удивительно, но с Варей я совершенно не чувствовал себя виноватым. Девчонка сама напросилась. К тому же выхода у меня нет: единственный способ выбраться из Ада — доказать, что я пока плохо контролирую свои желания. Свалить
