мне, откуда в вашем заведении настолько прекрасные нимфы? — мечтательно произнёс я.
И не обманывал его не капли. Моя медсестричка была действительно прехорошенькой — полные губы, манящий взгляд, точёная фигурка. Умел бы я рисовать, непременно предложил бы ей стать моей моделью.
— Вы про Варвару? Её списали ещё подростком, потому и обучили на медсестру. Матка недоразвита. Любая беременность закончится неудачно. Знаете, это очень большая проблема. С каждым годом таких дефективных девочек рожается всё больше. Ну, про то, что самих девочек рожается всё меньше, вы и без меня знаете. Как самочувствие?
Было заметно, что доктору приятно общаться со мной. И дело не в Платиновом списке, а в чём-то другом — при пробуждении он поспешил сбежать, а сейчас приступил к осмотру и явно хочет задержаться.
— Хорошенькая, да? Сам бы взял, но, увы, запрещено. Нельзя расходовать сперму на особей, не годных к оплодотворению.
— Она девственница, да?
— А как иначе? Как иначе? Конечно!
— Никто из мужчин её не захотел? Даже в Раю?
— Фу! Как вы могли о таком задуматься? Конечно, невинность весьма привлекательна для многих мужчин, но мы же понимаем свою гражданскую ответственность, — он подмигнул мне и глубоко вздохнул. — Власти считают, что у таких как Варя нет права удовлетворять плотские инстинкты мужчин. Увы…
— Но почему она тогда здесь? В больнице, при тюрьме. Её ведь могут изнасиловать в любой момент. Нам всем здесь нечего терять.
— Изнасиловать? Голубчик, окститесь, вы в Аду.
Мой вопрос заметно испугал его. Доктор поправил простыню, прикрывающую моё голое тело, и очень быстро ушёл, забыв попрощаться. А я ждал возвращения Вари. Артём обещал помогать мне и пока держит своё слово — кто-то очень вовремя сообщил охране о том, что я истекаю кровью на кресте. За ночной жизнью заключённых не наблюдают и не вмешиваются во внутренние конфликты, оставив всё на усмотрение альф. То есть, меня должны были найти только утром. Мёртвым.
А теперь медсестричка Варя. Она не просто в моём вкусе, а почти женщина мечты. Короткая стрижка, узкие бёдра, небольшая грудь. Я не сразу разглядел в ней это. Но есть и минус — она, безусловно, девственница. Иначе не покраснела бы так от банального шлепка по попе. Мне страшно прикасаться к ней, как и к Жанне когда-то, но я должен это сделать, иначе мне придётся вернуться в Ад навсегда.
— Ты классная, — попробовал сделать комплимент, когда Варя принесла мне обед.
— Спасибо, — девчонка опять смутилась. — Можете повернуться на бок, мне нужно поменять вам бельё.
— Давай после ужина, а сейчас помоги мне дойти до туалета.
Вот с этой задачей она справилась профессионально. Несмотря на хрупкое телосложение стала мне уверенной опорой при ходьбе, без стеснения расстегнула ширинку, взяла член в руки и помогла справить нужду.
— Спасибо.
— Да не за что. Уж лучше так, чем утки выносить. Вам что-нибудь ещё нужно?
«Заставить свой член встать на тебя, несмотря на боль и слабость» — подумал я, но не стал произносить вслух.
Вдруг я ошибаюсь и то, что к моей палате приставили прехорошенькую медсестричку, всего лишь совпадение. Да и сам Артём не обещал, что Варя добровольно даст мне и поможет поднять пенис.
— Нет. Я устал и хочу спать, но вечером мне нужно принять душ, — начал говорить с ней вальяжным тоном.
Хоть я и заключённый, но тюрьма моя необычная. Варвара ниже меня по социальному статусу. Всего лишь медсестра. К тому же женщина, неспособная рожать. Нет смысла быть с ней слишком милым.
— Знаешь, когда меня выпишут?
— Скоро. Может быть, даже завтра. Ваши апартаменты достаточно комфортны для полноценного восстановления, а больничные стены давят. Как только доктор убедится, что вашей жизни ничто не угрожает, вы сможете вернуться к морю.
Теперь понятно, почему пациенты тюремной больницы не насилуют медсестёр — они попросту слишком слабы для секса, да и обезболивающие в комплекте с успокоительными не очень хорошо влияют на и без того не уверенную потенцию. Нормальные мужики в Ад не попадают.
— Ты никогда не была на море? — она произнесла слово «море» так странно, что я не смог не уточнить.
— Вы что? Конечно, нет. Таким как я не место на пляже, — она испугалась, услышав мой вопрос, и поспешила ретироваться.
Что ж, жду вечера. Откладывать точно нельзя. Я чувствую себя, как ни странно, достаточно хорошо, а держать в больницах дольше необходимого минимума никто не станет. Меня действительно, даже несмотря на искусственную кому, в которой я провёл две недели, могут выписать уже завтра. Или послезавтра. В конце концов, я всё равно останусь под наблюдением врачей. А ещё альф Ада. Последних видеть больше не желаю…
Глава 31
Артём не терял времени зря — вечером того же дня, что я очнулся, в моей палате появился мужчина, представившийся надзирателем. Откуда у них всех такая тяга к анонимности? Жалоб, что ли боятся? Неужели так сложно назвать своё имя?
— Повторите ещё раз — вы настаиваете, что постояльцы Ада хотели казнить вас за приверженность семейным ценностям. Так?
Я в подробностях рассказал надзирателю обо всём, случившемся со мной после пересечения врат Ада. Немного приукрасил, конечно, особенно в той части, где меня приковали к кресту.
— Я не настаиваю, я точно знаю. Они хотели казнить меня за то, что я жену свою люблю.
— Принуждение к подчинению и половому акту с женщиной карается изгнанием из Ада, вы знали это?
— Разумеется. При заселении для меня провели краткий инструктаж, — я начал раздражаться. — Вы бы им ещё убивать запретили.
— Но вас же не убили! — радостно воскликнул надзиратель, захлопнул папку и собрался уходить.
Что он хочет от меня? Чтобы я признал вину в инциденте и отказался защищать свои права? Как послушный мул вернулся в свой домик на берегу и стал послушной бетой, выбравшего меня мужчины? Не дождётся.
— Убьют, если вы заставите меня вернуться туда. Я ни за что не соглашусь стать прислугой.
Понимаю, что этот мужчина не из Платинового списка и будет даже рад, если меня опустят на ступень или две вниз. Люди завистливы и жестоки. Но не до такой степени, чтобы рисковать своей работой.
— Слушайте, молодой человек. Я занимаю должность надзирателя уже двадцать лет, за это время через мои руки прошли сотни жалоб, аналогичных вашей и все они были отклонены. Давайте не под запись, — он выключил камеру. — Я дам вам дружеский совет — смиритесь. Со временем вам понравится жить в Аду. Отзовите своё заявление.
О каком заявлении надзиратель ведёт
