видел.
— Нет! Стойте, где сидите!
— Так мне стоять или сидеть? — на губах невольно появилась улыбка. Нет — она точно невыносима!
Если так подумать, не так уж меня уже и раздражала эта девчушка. В чем-то даже забавная. Где еще увидишь такую святую простоту?
— Отвернитесь! — донеслось категоричное, заставив меня фыркнуть.
Кто бы мог подумать, что мне будет кто-то указывать таким вот непреклонным тоном, а я вместо раздражения буду испытывать лишь веселье? Не говоря уж о разрешении какой-то деревенской девке называть меня сокращенным вариантом имени. Конечно, это временно, пока не научится выговаривать его полностью правильно, но все же…
Пока она там возилась в кустах, смазывая выданной мазью пострадавшие места, я полностью лег на траву, закинув руки за голову. Ветка ближайшего дерева, протянутая в мою сторону, очень удачно давала тень, спасая лицо от полуденного зноя. А вот ноги уже ощутимо припекало.
Но лежать так на самом деле приятно. От земли исходит свежесть, приятно пахнет травой, какими-то цветами, и чем-то еще, неуловимым, присущем только лесам. Рядом шумно всхрапывает Агат, похрустывая сочной зеленью и позвякивая упряжью. Жужжит какая-то мошкара, перекликаются мелкие пичуги на деревьях… Что-то во всем этом есть.
— Спасибо, — буркнули смущенно, и мне на живот плюхнулась баночка с мазью.
— Полегчало?
Девушка покраснела, что-то пробормотав под нос, и отвернулась, сосредоточив свое внимание на Агате, вцепившись побелевшими руками в свой передник.
— У нас еще минут двадцать привал, как раз мазь подействует в полной мере и снимет большую часть болезненных ощущений. Нам дали с собой свежих припасов. Если хочешь — можешь перекусить, — решил сменить тему, чтобы не смущать девушку еще больше.
— Я не голодная, спасибо. Мож, вам чего дать? Мужикам же больше есть надобно, — отозвалась она с готовностью, как-то отчаянно глядя на меня, словно я её последнее спасение. Ох уж эти деревенские — не умеют они сидеть сложа руки.
Усмехнувшись, покачал головой, зажмурившись, от солнечных лучей, все же пробивавшихся сквозь ветви дерева.
Ладно, в этой деревне не получилось. Но так она же не последняя, где эта зараза отметилась. Детей не наделал — и на том спасибо. Только обобрал доверчивых простушек… Кстати, а у этой что можно взять? Там даже кровати нормальной нет, не говоря уж о чем-то более существенном.
— Лис… кхм… А «Лиска» — это полное имя? — неожиданно спросил совсем не то, что собирался, поднимаясь на локте.
Девушка, в данный момент зачем-то срывавшая неказистые желтые цветочки, мелькавшие то тут, то там среди травы, подняла на меня удивленный взгляд.
— Ну, так сподручнее…
— То есть, изначально имя звучало иначе?
— Ну тык, знамо дело. Лисси я… Так одну столичную фрейлину звали, которая как-то с мужем мимо нашей деревни проезжала, вот мамке имя-то и приглянулось. Только деревенские все равно имя обсмеяли — слишком столичное, — она пожала плечами, почесав нос, и вернулась дальше к сбору цветов.
Мда… Лисси… Интересно в каком это веке наших столичных барышень так коротко звали? Хотя, может это как раз и было сокращенным именем, а полное звучало как-то иначе? Впрочем, я не о том думаю.
— А твой Бернард, когда бросил тебя…
— Он не бросил! — в меня едва не полетел собранный пучок травы, вперемешку с цветами.
— Ладно-ладно, не бросил. Пусть будет, кхм, оставил на время. Так годится? Так вот, он не брал у тебя деньги какие на эти кольца? Или, может, драгоценности? Ну, не знаю, чтобы с размером не прогадать, а? — я тут же исправился, решив не нервировать ее лишний раз.
А то с виду хрупкая, а вчера я больше боялся за здоровье той девушки, хоть и вдвое крупнее Лисси. Этот храбрый суслик едва не утопил несчастную в луже. Брр! После такого зрелища все мои фантазии о женских боях в грязи развеялись как дым.
— Да ну, какие деньги? У меня ж, почитай, и не было их никогда, откуда? — хмыкнула она, усевшись недалеко от меня и, разложив на подоле платья свою траву, принялась перебирать ее, какие-то травинки отбрасывая в сторону, а оставшиеся переплетать между собой. — Нет, Бернардушка сам, за свои кровные собирался купить…
Лисси, солнечно улыбнувшись в начале фразы, под конец скривилась, осекшись, и поспешно опустила взгляд, тихо шмыгнув носом.
Как же, «свои кровные» у него… Скотина он. Поразвлекается так, а девушки потом страдают.
— Постой, что значит «денег не было никогда»? А за счет чего ты тогда живешь? — я нахмурился, определив, что меня в ее словах зацепило больше всего.
— У меня хозяйство. Да, небольшое, но три козы есть. То есть, одна коза и двое козлят. Ритка, правда, старая совсем уже стала, молока не дает, но это и не важно. А еще Буренка есть, корова моя. Вернее, не совсем моя, старостиной свояченицы. Но я ее дою и мне половину удоя отдают. А еще есть несколько курочек-несушек и два поросенка! Чего так смотрите? Это ого-го, вообще-то! — она тут же надулась, заметив мой изумленный взгляд.
— Я же ничего и не говорю. Козы, поросята, корова… Здорово, наверное… Но как же одежда, какие-то бытовые мелочи, продукты? — я даже растерялся, пытаясь определить, для чего в первую очередь могут понадобиться деньги в деревне.
— Ну, дык, тама яичек дала, мне справный табурет сбили из остатков амбарной двери. Тут пирожков напекла, отнесла Меланьке, часто с мужем ездившей на ярмарку. А она мне красивую ленту для волос али гребень какой расписной, что ей уж надоел. А с одеждой и того проще — я мамкины платья себе потихоньку перешиваю, ношу аккуратно, мне и не надо ничего. А башмаки недавно прохудились — так дядька Парахний мне их просто так починил. Во, смотрите, как справно, будто новые теперь! — мне продемонстрировали ногу в полосатом чулке и коричневых… ммм… на туфли это точно не похоже. Сапоги, что ли?
Черт! И вот эту несчастную бедствующую сироту Бернард еще и умудрился окрутить. Вот какого черта?! Девок ему мало, что ли? Видимо, на моем лице что-то такое отразилось, что Лисси тут же нахмурилась.
— Вы чегой это? Смотрите на меня так… Вы что, думаете, я нищенка какая?! Да чтоб вы знали, мой двор один из лучших на селе! А вы огород мой видели, нет? То-то же! Знаете, какая картошка там растет? А кабачки? Да мне на всю зиму хватает и для себя, и для соседей, чтоб меняться. А еще ж и лес под боком! А там и ягоды, и травы разные. Осенью грибы, опять же. Как староста на ярмарку едет, я
