за неподобающую невоздержанность) успокоился и, бросив взгляд на непроницаемое лицо Баала, не стал себя обманывать в том, что тот всё пропустил мимо ушей (что, впрочем, ничего не даёт, так как он не упоминал имена, но, всё-таки имеет под собой упущение, связанное с этим), и что Баал не сможет сделать для себя результирующих выводов по поводу его истинных умопостроений.
Так что необходимо было срочно перевести разговор, и Белиал спросил:
– Я, знаешь, заметил, что в последнее время наша ангельская братия всё чаще устремляет свой взгляд в небеса. Что, по-моему, не может не тревожить.
– А, что тут удивительного-то. Ха-ха! – прохаживаясь вдоль своего кабинета, засмеялся Баал. – Куда смотришь – то и приходиться видеть, а значит – и осмысливать. А раз перед нами постоянно маячат небеса со своими прелестями – что поделать? Вот и приходится, может и не желая того – упоминать их в разговоре.
– Ну, это только отговорки. Ведь необязательно задирать голову, поглядывая ввысь, а оставаться верным своему делу и продолжать работать. А если уж так невтерпеж – всегда можно заглянуть в себя и отдохнуть, – отвечает, имеющий право на сомнения, Белиал.
– Но ведь небесная рать, со своей стороны, видя наши взгляды на них, пребывает в смущении и тревоге, и тем самым нервничая, допускает больше ошибок в своих действиях. К тому же, закон материальности никто не отменял, и снаружи всегда видней, чем изнутри, сколько бы ты не старался заглянуть в себя, – заявил, остановившись напротив своего критичного собеседника, Баал.
– Ну ладно, давай по делу, – понизив свой голос, заявил Белиал.
– Значит так, необходимые наработки уже есть. Уже направлена группа для сбора всех нужных компонентов, плюс параллельно этому: одному младенцу был имплантирован блокиратор, и он, можно сказать, так и остался девственно чистым без этих икс-примесей. Сейчас мы ведём за ним постоянное наблюдение, и как только будут собраны все компоненты и проведены подготовительные аналитические работы – можно будет запустить процесс отторжения, – проговорил Баал и стал ждать реакции своего визави, который не спешил с ответом, предпочитая в своих действиях (при всём своём обманчивом юном виде) тягучую неторопливость, которая всегда слишком дорого обходилась его оппонентам.
– А какие есть гарантии того, что всё пойдёт по плану, и он будет поступать так, как нам того нужно? – следует тягость речи Белиала.
– Ну это уже не ко мне. Ведь даже договор с Диаволом, не дает того, чего от него ждёшь. Хотя это может, и крамольно звучит, – хихикнул Баал.
– Что ж, надо будет покумекать, – вставая со своего места, сказал Белиал, подошёл к столу, за который вновь уселся Баал и, уперев руки в столешницу, наклонился к нему и тихо спросил. – Ну, а от меня-то что требуется? – обдал смертельным холодом он Баала, который хоть и был ко многому привычен, но Белиал умел охладить пыл любого, и даже адский огонь, бушевавший в груди у самых стойких приверженцев Люцифера, обволакивался ледяной коркой смертельного холода, который изливал Белиал.
– Всего-то ничего, – задёргал глазом Баал. – Раз дело требует беспристрастности – нам нужен независимый проводник.
– А разве… – хотел было что-то сказать Белиал, но вдруг замолчал и, выпрямившись, задумался, после чего сказал. – Хорошо. Я переговорю с теми, от кого зависит принятие решений, – после чего Белиал направляется к выходу и скрывается за дверьми.
Баал же, всё также оставаясь на одном месте, не сводит своего взгляда с дверей. При этом кажется, что в его голове идёт борьба между несколькими весьма противоречивыми мыслями. После чего он выразительно хмыкает и выдает вслух:
– Гарантии ему подавай… – затем он вдруг подскакивает с места, сложив пальцы руки в многозначительный знак из трёх пальцев, который по степени авторитетности употребляется даже чаще, чем слово «чёрт».
Что же касается употребления этого знака в данный момент Баалом – он резко выбрасывает руку вперёд и кричит:
– А вот этого ты не хочешь?! – затем приходит в должное равновесие и, садясь обратно в кресло и сложив руки в замок на груди, начинает делать прикидки. – Ему-то хорошо. Он в любом случае и при любых результатах отмажется, заявив: что он так и знал, а, что – знал, разве будет важно? А вот ему-то потом придётся держать ответ и если не перед Люцифером, то, или силовики из ведомства Агареса, или из комиссии Астароты по чистоте «Славы» найдут, что предъявить ему, вплоть до измены, а это прямиком ведёт из свободных в заключенные. – Потирая виски, думал Баал, который, впрочем, и завертел все эти дела. – Сомнения, есть ключ ко всему, – любил частенько говаривать он, чему и следовал на протяжении всего своего существования.
– И что получается: всю грязную работу выполняем мы, когда те, наверху, только указывают нам, что нам делать и как себя вести, а что тогда изменилось в результате нашего восстания? – сидя по вечерам у себя в кабинете, мучился вопросами он. – Выходит, что мы, так и не добившись признания, просто были переведены на другой уровень труда во славу Господа. Но тогда какой смысл находиться здесь, если можно, покаявшись, вернуться наверх, в блеск славы Господа, – вскакивал он с места, прохаживался по кабинету, после чего, успокоившись, садился назад для дальнейших своих откровений. – Тогда, что получается? Либо Люцифер действовал по тайному плану, согласованному с Господом, тем самым обманывая нас, – что, впрочем, требует основательного осмысления, для чего, собственно, нужна была эта скрытность, неужели каждый для себя не посчитал бы за честь служить на этом фланге ответственности? Нет, всё же это совсем не вяжется с божественной сущностью, и он не мог так поступить с нами, – либо все же Люцифер окончательно поглупел из-за своей гордыни. Что, собственно, дела не меняет, и если его устраивает нахождение здесь, то меня это не волнует, – ударом по столу заканчивал свой блок размышлений Баал.
– Пожалуй, Белиала можно будет убедить в том, что наше положение несправедливо, и его может изменить лишь кардинальная модификация системы, – прикидывал Баал дальше, вспомнив как один из высших сановников – Белиал, после назначения Вельзевула не смог сдержать эмоции у него в кабинете и, брызгая слюной, кричал: «И знаешь, что он мне говорит? Мол, Вельзевул – физико-актуален для этого, а мне сует министерство без портфеля, заявляя: что я, по его мнению, как самый преданный его соратник – выше всего этого и, значит – обойдусь. Ха-ха!». – От его смеха тогда дрожали стены, что было довольно странно для Белиала, стоящего в первых рядах не избыточности суеты.
После того памятного для Баала инцидента, он, не
