Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
Парагвае, поджала губы.
– Конечно, бежал, – ядовито сказала она. – Они все бежали. Кто – в Чили, кто – в Аргентину. А этот, значит, в Парагвай.
– Но он бежал не после войны, – робко уточнила Дана. – Он бежал в январе сорок пятого.
– Значит, умнее других оказался. – Вера Борисовна гневно нахмурилась. – Быстрее других сообразил, к чему идет дело.
После этого разговора Дана расстроилась еще больше, но заводить разговор на эту тему больше не решалась. Ни с Габриэлем, ни тем более с Хельмутом. Убеждала себя, что заводить такой разговор и задавать такие вопросы неудобно. На самом деле понимала: она боится услышать ответ. А вдруг мама права и добродушный, заботливый Хельмут с большими руками и лицом, словно высеченным из скалы, служил в какой-нибудь Sonderkommando SS[41]. Что тогда она будет делать? Перестанет ездить в Моца-Иллит? Или сделает вид, будто ничего не произошло?
Мама еще несколько раз заводила этот разговор, потом перестала. Видно, просто махнула рукой и не хотела на нее давить. С тех пор отношения Даны и Хельмута были нормальными и ровными, но прежняя теплота и душевность в них так и не вернулась.
Понимал ли Хельмут причину перемены в их отношениях? Иногда Дане казалось, что понимал. Тогда в его взгляде вдруг появлялись какой-то немой укор и какая-то странная тоска. В такие моменты ей очень хотелось взять старика за руку, посадить рядом с собой и задать все тяжелые вопросы. Но решиться на это она так и не смогла.
…После гуляша по-баварски Хельмут подал кофе со штруделем, в который он к классическим яблокам добавлял консервированную вишню.
– Ну, Хельмут! – восхитилась Дана. – Вы задали нам настоящий пир!
Хельмут улыбнулся пугающей улыбкой. Губы растянулись тонкой полосой и раскололи надвое лицо, похожее на скалу, морщины на лбу собрались в глубокие складки, широкий подбородок дрогнул. И только пронзительные серо-голубые глаза старика смотрели на Дану весело и хитро.
– Ты думаешь, это он нам задал пир? – усмехнулся Габриэль, делая упор на слове «нам». – Это он для тебя старается.
– Точно-точно, – подтвердила Алина. – Как узнал, что ты приедешь, сразу начал готовить гуляш. И нарезать яблоки для штруделя.
Дана смутилась. Бросила неловкий взгляд на старика, продолжавшего улыбаться.
– Спасибо, Хельмут!
Старик и не думал опровергать слова Габриэля и Алины. Он заговорщицки кивнул Дане, словно собирался поделиться с ней какими-то чрезвычайно важными и совершенно секретными мыслями. «Надо все-таки собраться с духом и поговорить с ним о войне. Надо поставить все точки над “i” в этом вопросе», – подумала Дана и опять испугалась. А вдруг этот разговор вместо того, чтобы все упростить, все только осложнит? Нет, ее духовных сил не хватит, чтобы решить эту проблему раз и навсегда. Значит, в ее отношениях с Хельмутом навсегда останется этот барьер, граница, межа, не дающая возможности смотреть друг другу в глаза без томящей душу, напрягающей и всепоглощающей задней мысли.
После ужина Хельмут закурил сигару, Алина ушла в свою комнату смотреть какой-то концерт, а Дана с Габриэлем отправились в сад. Дана закуталась в теплую куртку, ноги ей заботливо укрыл пледом Габриэль.
– О чем ты хотела со мной поговорить?
– Ты ведешь дело об убийстве этого русского журналиста, – Дана помедлила, вспоминая имя, – Антона Голованова?
Подбородок Габриэля дрогнул, а глаза потемнели. Это не укрылось от Даны, не сводившей глаз с лица бывшего мужа. «Он думал, что я хочу поговорить с ним о чем-то другом, – поняла она. – Неужели он думал, что я еду к нему поговорить о наших отношениях?»
– Я это дело не веду, – спокойным, хотя и чуть хриплым голосом сказал Габриэль. – Но его ведут мои ребята. Я в курсе. А что тебя интересует?
– По этому делу проходит подозреваемым Пинхас Пастер. Ты же помнишь его. Мы как-то ужинали вчетвером. С ним и его женой Сабиной.
– Помню, – все так же бесстрастно сказал Габриэль. – И что?
– Сабина попросила меня его защищать.
Габриэль молча пожал плечами – дескать, «защищай. И что дальше?». А Дана сочла нужным объясниться:
– Она моя старая подруга. Я не могла ей отказать.
– Понимаю, – Габриэль кивнул. – И что же ты хочешь?
– Чтобы его никто не допрашивал без меня.
– Конечно, – Габриэль мрачно кивнул. – Потребовать присутствия адвоката на допросе – это его право.
«Он точно ожидал от меня разговора о наших отношениях и расстроен тем, что я говорю о другом», – подумала Дана.
– Только, – продолжил Габриэль, – насколько я знаю, его уже допросили. Но официальных обвинений пока не выдвинули.
– Я могу познакомиться со всеми материалами дела?
Габриэль поднял на нее глаза и укоризненно покачал головой.
– Ты же знаешь порядок. Если ему предъявят обвинение, получишь все материалы. А пока… Извини.
Дана откинулась на спинку кресла и едва сдержалась, чтобы не наговорить гадостей о бюрократах, которые, прикрываясь законом…
– Я могу рассказать все, что тебе интересно, – примирительно сказал Габриэль, и Дана подарила ему долгий и благодарный взгляд.
– Сабина рассказала мне только то, что знала об этом убийстве в зале кинотеатра. Но почему именно Пинхас попал под подозрение?
– Это не просто подозрение, дорогая. – Поднявшийся ветерок растрепал одеяло, и Габриэль заботливо подоткнул его вокруг ног бывшей супруги. – У нас есть результаты баллистической экспертизы. Наука определила, что стрелявший располагался правее и чуть ниже убитого. Баллистики посчитали траекторию и уверены, что стрелять могли с нескольких мест, расположенных по одну сторону от прохода. Из этих мест заняты были только два. Одно – каким-то парнем, работающим на заводе пищевых добавок, другое – твоим профессором. При этом вероятность того, что стреляли с места профессора Пастера, составила восемьдесят процентов, а с места этого парня – всего двадцать. Так что это не просто подозрение. Это наука.
«Наука, – огорчилась Дана. – Конечно, наука. Но и наука ошибается. Во всяком случае, может ошибаться. А в данном случае любая ошибка будет иметь роковые последствия». Она, конечно, поговорит с Адиной Бар, но сейчас ей нечего возразить Габриэлю.
– Габи, Пинхас не убийца, – взмолилась Дана. – Поверь мне. Он не мог совершить такое преступление.
– Дорогая, – Габриэль нежно и призывно смотрел на бывшую жену. – Мы с тобой юристы. Мы знаем, что нельзя ориентироваться на ощущения и впечатления. Против профессора Пастера упрямый факт. Конечно, может быть, экспертиза ошибается. Конечно, это преступление мог совершить кто-то другой, например механик с завода в Модиине. Мы это выясним. И, если ошиблись, принесем Пинхасу свои извинения.
Габриэль ее не понял. Она вовсе не об ощущениях и впечатлениях. Она о трезвом и холодном расчете, о логике и разуме.
– Я не об
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
