Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 164
Еще одной отраслью, процветавшей на побережье, было рыболовство. Именно ему Сидон обязан своим именем. Местные угодья нередко приносили разочарование и не давали уверенности в будущем по причине скудной почвы или неустойчивых осадков, зато морские угодья изобиловали рыбой, особенно видами тунца, солью и пурпурным красителем.
Впервые слово, означающее пурпур, появляется в тексте из Рас-Шамры, где говорится, что некоторое количество шерсти было доставлено для распределения между ткачами, которым было поручено изготовление argmn. Не только по восточной, но и всей средиземноморской береговой полосе в различной степени водился моллюск мурекс, из которого извлекали пурпурную жидкость, и этих моллюсков использовали и другие народы, помимо финикийцев, например минойцы и греки. Греческая легенда утверждает, что Елена Троянская, прогуливаясь по берегу, коротая дни своего плена, заметила, что от моллюсков, которых жевала ее собака, ее пасть приобрела насыщенный багряный цвет, и он так ее восхитил, что Елена не желала и смотреть ни на каких женихов, пока те не подарят ей платье, окрашенное порфирой. Однако самым известным и драгоценным красителем древности был тирский пурпур.
Раковина Murex trunculus, из которого добывали пурпурную краску. Груды таких раковин можно видеть в окрестностях Тира и у южных ворот Сидона
В окрестностях Тира и Сидона водилось огромное разнообразие моллюсков, и финикийцы, стремясь сохранить свои поставки, нашли и стали ввозить краситель из таких далеких мест, как порт Спарты и окрестности Карфагена и Утики. Торговали не самим красителем, а окрашенной тканью, которую могли ткать из шерсти, льна или пеньки. Какую функцию выполняет эта жидкость в организме животного, неизвестно; но, разумеется, она не выделяется естественным образом для окрашивания воды в качестве защиты от врагов, как утверждают некоторые.
Чтобы выделить из крохотного моллюска и очистить несколько капель жидкости, требовалось приложить много кропотливого труда. Отсюда ее высокая стоимость – в той мере, в какой краситель не был монопольным продуктом. Поскольку позволить себе его могли только богатые люди, одежда пурпурного или багряного цвета стала знаком различия, откуда в конечном счете и возникло слово «багрянородный». В дни Гомера, как и в эллинистический период, пурпурные одеяния были связаны с царской властью. Подобно Елене Троянской, египетская царица Клеопатра особенно любила ее. В качестве знака своего достоинства еврейский первосвященник носил пурпурное платье, как и главный жрец Иераполя в Северной Сирии и Юпитера в малоазийской Магнезии.
Точный процесс приготовления красителя неизвестен из финикийских источников. По описанию Плиния, для начала из живого моллюска – потому что, когда он умирает, он выплевывает эту жидкость, – вынимают «жилку» с жидкостью, добавляют соль и настаивают три дня, после чего выпаривают на медленном огне. Во время кипения с жидкости постоянно снимают пену. Примерно на десятый день содержимое котла процеживают, погружают в него шерсть и замачивают на пять часов. Затем ее вычесывают и снова кладут в жидкость, пока она полностью не пропитается красителем. Наилучшим считается, когда она приобретает цвет густой крови.
Приток богатства в Рим в I веке до н. э. позволил значительно расширить применение пурпура, а затем стал причиной имитации красителя в Италии и других странах. На Востоке его производство продолжалось и после завоевания мусульманами; «тирский пурпур» упоминается среди предметов роскоши, привозимых венецианскими купцами в конце VIII века. После падения Византийской империи, где привилегия изготовления красителя ограничивалась тесным кружком мастеров, знание о технологии было почти полностью утрачено на Востоке. В Англии, куда ее завезли с Востока, она сохранялась в отдельных изолированных регионах еще в XVII веке.
Помимо пурпурного красителя ранние ливанцы ввели в древнюю торговлю кармин или кермес. Это алая – «червленая» – краска из Ветхого Завета[60], изготовляемая из насекомых – червецов, которые водятся на дубах определенного вида, растущих вдоль восточных берегов Средиземного моря. После высушивания и растворения в кислоте получали алый или густо-красный цвет. Сначала насекомых собирали в дикой природе, затем их стали разводить персы, а за ними – армяне.
Глава 9
Мореходство и расширение колоний
Финикийцы были первой нацией мореходов в истории. В то время как Ливанские горы затрудняли сообщение с внутренними районами страны, но поставляли превосходный корабельный лес, Средиземное море влекло к себе этих семитов с его восточных берегов, и в ответ они превратились из сухопутных кочевников в морских. Глубины не таили для них никаких ужасов, и неизвестное не столько пугало, сколько завораживало их. Начав с плаваний вдоль берега с целью торговли своим тунцом, стеклом, керамикой и другими местными товарами, впоследствии они переправились через открытое море и проложили восточный и западный торговые пути, которые долго оставались их монополией. Мелкие торговцы стали магнатами. Как типичные колонизаторы, они сеяли повсюду семена своей и соседней культуры, которую сделали приемлемой для чужеземцев. Особенно после XIII и XII веков до н. э. ханаанеи, вытесненные из Центральной Сирии арамеями, а из Южной Сирии – израильтянами и филистимлянами, направили свои силы к морю, чтобы стать, говоря относительно, величайшими мореходами и купцами во всей истории человечества.
Финикийцы не были теми морскими разбойниками, которыми их изображают предания. Скорее они следовали четко намеченному курсу, который сами впервые проложили и затем использовали, чуть ли не монополизировали. Их древнейшие международные пути соединяли Библ и другие порты с Египтом. Основные магистрали более позднего времени вели от Сидона и Тира мимо Египта или прямо на север к Кипру, поворачивали на запад под защитой Тавра, шли мимо Ликии, затем к южному берегу Родоса, Крита и Керкиры к Сицилии, далее мимо острова Коссира[61] к своим колониям в Северной Африке и, наконец, на запад вдоль побережья к своим колониям в Испании. Конечно, эти пути пересекались с северными и южными. Четыре главные статьи экспорта, которые отсутствовали в некоторых средиземноморских странах, впервые стали поставлять им финикийцы: лес, пшеницу, масло и вино. Для греков ливанский кедр был финикийский кедром. Позднее финикийцы стали перевозить продукцию двух своих ведущих отраслей: ткацкой и металлургической. Аллювиальный Египет отчаянно нуждался в древесине твердых сортов, как и Месопотамия для строительства своих дворцов и храмов, а также рыболовецких судов, торговых и боевых кораблей. Хвойные и смолистые леса Ливана с их елями, соснами, кедрами и терпентинными деревьями давали не только древесину, но и деготь и смолу, торговля которыми сопутствовала торговле лесом. Ими покрывали корабли для долговечности. Масло использовали при изготовлении духов и в пищу. По мере того как расширялся потребительский рынок финикийцев, они увеличили и свой рынок произведенных товаров, пока не превратились в посредников, распределяющих товары с Востока на Западе и немногие товары с Запада, в основном минералы и керамику, на Востоке. Средиземное море стало финикийским озером задолго до того, как таковым его стали считать греки или римляне.
Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 164
