Взгляд Флинна привлекла витрина магазина, на которой лежали странные товары. «Депрессивные пилюли» – было нацарапано на баночке кривыми буквами. «Как стать несчастным за 40 дней», «Как утратить веру в лучшее», «151 способ потерять смысл жизни» – гласили названия на выгоревших обложках. «Горький сахар», «Небодрящий кофе», «Твердое суфле» – красовались витиеватые надписи на всевозможных коробках.
«Странное место. Будто радость и грусть поменяли местами», – пронеслось у него в голове.
Во всей этой бледности он краем глаза заметил ярко-синее пятно. Бабочка сидела на дереве, мерно покачивая крылышками. Флинн на цыпочках подкрался к ней, стараясь не дышать.
– Флинн!!! – Возглас в гнетущей тишине показался особенно громким.
Сердце остановилось, мигом обледенело и разбилось на сотни острых осколков. Он узнал этот голос. Не мог не узнать. Голос, который так часто мерещился во сне. Флинн повернулся и посмотрел в глаза самой страшной тайне в своей жизни.
12. Погасшее солнце
С их последней встречи Кейти почти не изменилась: все такое же по-детски круглое личико, большие карие глаза, светлая кожа (вот только каштановые волосы стали намного короче). И как всегда, яркая: на плечах светло-голубое пальто с лиловыми пуговицами, а в руках раскрытый зонт лимонного цвета. На мрачном фоне квартала Потерявших Надежду она выглядела как красочный рисунок, прицепленный на бетонную стену.
– Это ведь правда ты? – взволнованно спросила Кейти, точно не верила, что перед ней настоящий Флинн, а не видение из прошлого.
Он же растворялся в кислоте вины. Ему хотелось исчезнуть, стереть свое имя со страниц мироздания, чтобы и следа не осталось.
– Да, Кейти, это я, – наконец-то отозвался Флинн, пересилив себя. Он попытался улыбнуться, но губы онемели.
– Флинн! Я так скучала!
Кейти сделала шаг навстречу, но Флинн испуганно отпрянул, словно перед ним была не хрупкая девушка, а тигр. Ее лицо застыло в изумлении.
– Прости, – стушевался он. – Не знаю, что на меня нашло.
– Ничего, я тоже удивлена нашей встрече, – крепче сжав ручку зонта, ответила Кейти, а после осмотрела Флинна с головы до ног. – Я так надеялась, что ты проживешь долгую и счастливую жизнь, но тебе лет двадцать.
– Семнадцать, – поправил он. – Мне было почти семнадцать, когда я умер.
Кейти ахнула, приложив пальцы к приоткрытому рту.
– Как это произошло?
– Не знаю, – ответил Флинн. – Может, в приступе лунатизма вывалился из окна, а может, съел бутерброд из больничной столовой и отравился. Помнишь, какая там была ужасная еда? – попытался пошутить он, и у него получилось – Кейти звонко рассмеялась. Осколки разбитого сердца беспощадно вонзились ему в грудь.
– Да, еда там была отвратительной. Если бы не ты, я бы скорее умерла от голода, чем от болезни. – Кейти озарила улицу ослепительной улыбкой. – Так ты, получается, еще не вспомнил свою смерть?
Флинн отрицательно покачал головой.
– А ты? – спросил он.
– Нет, но нетрудно догадаться. – Искры в ее карих глазах померкли. – А ты почему перестал навещать меня? Я так ждала…
– Прости, Кейти, – виновато пробормотал Флинн. – Я не мог. Хотел, но не мог.
– Опять попал в какую-то передрягу? Как ты вообще додумался работать на этого жуткого мистера Баедда? – пожурила его Кейти. – Он же преступник!
– Мне позарез нужны были деньги, – оправдывался Флинн. – И вообще, мистер Баедд предпочитает называть себя не преступником, а деловым человеком, знающим, как обойти закон.
– Как кабана ни назови, хрюкать он от этого не перестанет, – грозно сказала Кейти, уперев руку в бок. – Отвратительный тип. Как таких земля носит?
– Уверен, если бы мистер Баедд встретил тебя, он бы тут же все осознал и перевоспитался, – засмеялся Флинн. – Ты своим взглядом можешь и застрелить. Опасная девушка.
Боль и тревога ушли, вместо них в груди калачиком свернулось счастье. Он и забыл, как легко бывает с Кейти.
– Но, поверь, – посерьезнел Флинн, – земля и не таких носит.
– Не защищай его, – насупилась Кейти.
Флинн открыл рот, чтобы ответить, но внезапно опомнился и посмотрел на дерево. Синекрылая бабочка все еще сидела там. Словно почуяв на себе пристальный взгляд, она затрепетала крыльями, готовясь улететь. Только не это! Воспользовавшись тем, что Кейти отвлеклась, он с ловкостью и быстротой змеи схватил бабочку и сжал в кулаке.
– Что у тебя там? – Кейти удивленно посмотрела на него.
– Ничего, – соврал Флинн, заводя руку за спину.
– Не лги, ты что-то схватил.
– Это листок дерева.
– Нет, не листок! Это было что-то яркое. Покажи, – заупрямилась Кейти.
– Это мой секрет, – неожиданно признался он.
– И ты не собираешься им со мной поделиться? – обиженно спросила Кейти. – Раньше у нас не было секретов друг от друга…
Флинн почувствовал, что ладонь горит. Он чуть не закричал, но сдержался, прикусив нижнюю губу до крови. Когда боль отступила, он протянул руку и раскрыл ладонь. На ней вместо бабочки лежала горстка пепла – тайна сгорела.
– Ты мне это не хотел показывать? Флинн, ответь, а тебе известно, что ты странный?
– Конечно известно! Об этом как-то раз даже в газетах писали, – сказал Флинн, стряхивая пепел. – А ты здесь живешь?
– Да. Теперь я почетный житель квартала Потерявших Надежду. – Она умолкла, о чем-то задумавшись. – Я совсем забыла! Меня же друзья ждут! Как раз направлялась к ним, а тут вижу – ты. Сначала пыталась убедить себя, что ошиблась, – не хотела верить, что ты умер.
– Но перепутать такого красавца с кем-то другим просто невозможно, – закончил за нее Флинн и просиял.
– Ты неисправим! – захихикала Кейти, аккуратно толкнув его в плечо. – Вот уж точно от чего ты не мог умереть, так это от скромности.
– Что правда, то правда. – Флинн с наигранным самолюбованием взъерошил свои волосы. – Вообще не понимаю, зачем придумали скромность. Кому она хоть раз принесла пользу? Если ты хорош, то пусть об этом знает весь мир.
Кейти улыбнулась и мельком глянула на наручные часы.
– Ох, Флинн, я уже опаздываю! – засуетилась она.
– Что ж, был очень рад увидеть тебя…
– Нет, не уходи! – Кейти схватила Флинна за рукав куртки, будто испугалась, что он сейчас испарится. – Пойдем со мной, я познакомлю тебя с моими новыми друзьями. Мы встречаемся в баре неподалеку.
– Предлагаешь посидеть с компашкой мертвецов?
– Да! – бодро закивала она. – Познакомишься с моей загробной тусовкой.
– Звучит заманчиво. Я тут пока ни с кем не знаком, если не считать моего вечно недовольного психофора. Родителям стоило назвать его не Тайло, а Ворчайло, – вздохнул Флинн.
