class="p1">— А как ты понял, что я сейчас читаю?
— На тебе золотой, — объяснил он, — цвет дома Гринборов. Моей семьи.
— Какая наблюдательность! Да только, у меня все золотое. Абсолютно все! Даже носки. Когда я попросила Дари достать мне штаны, она упала в обморок!
Мейлад улыбнулся своей обезоруживающий манере. Любая нормальная девушка за затрепетала бы при виде такой улыбки, но Кейли сдержалась.
— Наверное тебе не объяснили, что….
— … что женщина обязана слушать сначала отца, а потом мужа, — продолжил Кейли. Ничего современнее я в жизни не слышала. Волосы подстригать нельзя, одевать маску скромнице на людях. Я прочитала все романы Филиппы Грегори. Ну почти все…
— Так ты прогуляешься со мной по Лунному базару за лекарством для моего брата?
" ОН ПРИГЛАШАЕТ МЕНЯ НА СВИДАНИЯ!!!!" — Кейли была готова задохнуться от такой мысли. "Не будь дурой! Виктор говорил тоже самое, и чем это обернулась! Мы всего лишь пойдем за лекарствами."
— Хорошо, — спустя время ответила она. — но при одном условии.
Мейлад удивленно поднял брови.
— С тебя джинсы!
***
Лунный базар. Единственное место в мире где новолунные встречаються, чтобы не поубивать друг друга. Мейлад обожал это место, будь его воля он давно бы переехал сюда жить. Его самое лучшее воспоминание, не считая те, что он провел в Китае, были походы в базар. Вот и сейчас тоже неописуймое счастья смешанная с детским восторгом, когда придворный маг открыл портал, и он держа руку Кейли (в джинсах. Где он их достал? Не спрашивайте.)зашёл в него. В Лунном базаре никогда не было солнечно как и на его, это было сделано специально для вампиров. Вечернее небо всегда сопровождала немереное количество звезд, в воздухе летали искры от чар и фееверков. Он как зачарованный смотрел на Лунный базар, что не почувствовал как Кейли пытается выдернуть из его руки свою. В Лунном базаре было всё чтобы назвать его странной новолунных и гостиницы с барами, школой для волшебников. Чья зубчатая крыша виднелась на вершине холма, окруженной лесом, возле озера, показывающий нейтральное, но почтительное отношения жителей к Неблагому, Благому и Водному двору фейри. В деревянных, старомодных прилавок и лавок было всё за что раньше могли сжечь на костре. И котлы для зельеваренье, и мандрагора с мирой, волчим аконидом (популярной у вампиров), и мянящие кувшинки, и слёзы сирен. Один маг в арабской одежде попытался впихнуть им заколдованные браслеты несущие счастья в семейную жизнь. Кейли смотрела на всё так же как и он сам когда Дерек привел его сюда. Тогда он был самым счастливым человеком на свете. Мысль что у него появится близкий и родной человек в лице брата школа ему душу, и казалось исцеляли раны. Дерек тоже казалось был счастлив их первой и единственной походу на базар, лишь Мейладу довелось видеть его улыбающимся. От этого воспоминания у него зашимили глаза, к счастью Кейли ничего не видела. Она как маленький ребенок смотрела на чудеса Лунного база. На мага вытворявшего с огнём настоящие чудеса, на магических зверей, на жителей, на их товар, на Лунный базар… В какой то момент она ему улыбнулась, улыбкой его матери говорившей вместо слов " Спасибо, что ты есть". От этого на него резко накатила волна ненависти к себе и он отпустил её руку. Он не заслуживал любви от этой симпатичной, невысокой девочки напоминающиму ему ангела, и одновременно его самого. Мейлад рассмеялся абсудсности своей мысли.
Он-не ангел. Он-монстр….
****
"Наконец — то"- подумала Кейли, когда Мейлад все же остановился у лавки на дверях которых красавалась надпись "закрыта". Mейлад стал стучать по черному дереву.
"Здесь закрыта, как ты собираешься зайти?" — поинтересовалась она. Он
усмехнулся.
— Ты не знаешь Мэдженель. У нее все вверх дном, первую очередь голова.
И вправду через какое-то время дверь со скрипом открылась. И они оказались в просторный комнате полностью сделаного из черного дерево. С одной стороны был ряд шкафов "Для приготовления зелий" как гласила табличка. С другой была касса за которой стояли нереальная количество книг.
— Это что у меня вверх дном? — спросил чей то голос. Он принадлежал молодой девушки с черными дредами доходящим до бедер, c фиалкавами глазами. На Мэдженель было фиолетовая кофта с блесткам, черные штаны в тон к высоким каблукам. И черный фартук с фиолетовой надписью "Я лучше всех".
— Точно не у тебя, Медж, — быстро ответил Мейланд.
Ведьма улыбнулась и посмотрела в первые на коли.
О, ты превел мне из полку, она сказала это так словно мелом подарил ей красивую статуэтку. Ты хочешь чтобы у меня все взорвалась от переизбытка высокомерея имфала?
"Высокомерия???"…
Кейли не ожидала услышать не что подобное об имфалах. Все что она слышала о своих сородичах это только то, что они великие защитники. Неужели это не так?
— О,чувствую ты будешь удивлена! — с той же игривостью продолжал Мейланд. Казалось он получал удовольствие от одного присутствие Мэдженель, и она тоже. Кейли почувствовала что-то, но что не могла понять. Ей захотелось ударит
— Ты наверное слышала об Ореке?
— Ты об принце-любви, с усмешкой ответила Мэдженель. — Кто о нем и его оргиях не слышал? Редко кто из новолунных умудряется заболеть болезнью смертных, да еще такой! Но говорю сразу у зелье которое я обычно готовлю при таких случаях очень сложный состав и строгай форма употребление. А я сомневаюсь, что твой брат сможет долгое время не пить.
— Как и я, — сухо ответил Мейланд. Кейли заметила, что упоминание об его братьях его не слишком радует. — Но учитывая тот факт, что Дерек не впустит меня за порог дворца если я не принесу лекарство, то я готов. пойти на все!
Последнию фразу он сказал как первоклассник, вызвав смех обоих девушек.
— Ладно, — не охотно согласился Мэдженель, — но ты сам выпросишь у малютки Кэт самую свежую рыбу-каплю.
— Ну, по крайней мере не ее зад, он не в одну банку не пролезит. Простите за выражение.
— Не прошу, — скривая улыбку ответила ведьма, — пока не оставишь меня наедине с этой красоткой.
Вся игривость Мейланда его покинула.
— Если бы я мог тебе отказать, — со сдох ответил он. — Но давай садишься садимся в цене.
Мэдженель и Мейланд подошли к кассе и начали перебивать цену по ингредиентам лекарства. А Кейли к тому моменту, не заинтересованая в беседе, стала рассматривать книги. Еще до смерти матери она увлекался рисованием, а после не могла взять карандаш в руки, какая-то ее часть не хотела заниматься их с потерянной мамой занятием. Но появилась ярая
