Риду. Шокированная наглостью она прошла несколько шагов и только в стороне остановилась и выдернула руку из хватки.
— Девушка, вы что себе позволяете?!
Девушка нависла грозной тенью над тут же притихшей женщиной и, не церемонясь, холодным тоном спросила:
— Что за столпотворение? С самого утра его наблюдаю, — черные брови чуть сползли к переносице.
Женщина нервно сглотнула. На мгновение Риде даже стало жаль ее, но с такими кумушками иначе нельзя: или на уши присядут, или права качать начнут. Что одно, что второе — пустая трата времени. «Кумушка» на удивление быстро пришла в себя и, гордо вскинув голову, начала вещать:
— А то вы не знаете! Сидите по домам, ничего дальше своего носа не видите, — Рида мысленно закатила глаза, а крайние обитатели толпы начали отвлекаться от основного занятия и кидать заинтересованные взгляды на зачинающийся конфликт. — У нас по городу какой-то маньяк-подрывник бродит, а эти… — женщина махнула рукой в сторону отделения. — Закрыли дело! То доказательств нет, то состава, то вообще несчастный случай! Хоть бы договорились, о чем врать будут! — кто-то одобрительно забубнил. — У меня тетка там погибла! Приехала в гости, называется, — женщина чуть не рыдала. — А они… даже останки не отдают, — рукавом пальто она утерла выступившие слезы и всхлипнула.
Рида боковым зрением посмотрела на толпу, которая потихоньку меняла дислокацию, приближаясь к ним и окружая. Если что-то пойдет не так, ее с потрохами съедят. Она положила руку на плечо женщины и посмотрела прямо в глаза.
— Послушайте, я понимаю, как вам больно. Терять близких людей ужасно. Но они не вернутся от того, что вы просто обложите отделение и будете орать в окна…
— Оставьте женщину в покое!
— Да!
— Вас там не было!
Сотрудники отдела выдохнули, невольно радуясь, что практически все внимание переключилось на новую участницу. Однако облегчение быстро прошло, когда Рида бросила в их сторону укоризненный взгляд. Под возмущенные возгласы Рида выпрямилась и осмотрела собравшихся вокруг нее: горластых и обезумевших от собравшихся в одну точку горя и ярости.
— Да вы что! — тихо, хрипло и с нарастанием голоса произнесла девушка. Она отошла от женщины и запрыгнула на бордюрчик. — Меня зову Рида Бренан! Я должна была лететь тем же рейсом и лишь благодаря случаю стою перед вами. Я своими глазами видела, как там все вспыхнуло. Мой брат погиб бы под обломками, если бы я не бросилась его вытаскивать оттуда! Восемнадцатилетний парень до сих пор лежит в больнице с переломами и ожогами по всему телу!..
— Однако вы живы! — вперед вышел парень, который умудрился перекричать толпу пару минут назад.
Стоя на земле, он все равно был выше Риды. Стоял прямо перед ней и обвинительно смотрел в глаза.
— Да, — кивнула Рида, — как и вы, — темные, карие глаза так жестоко не смотрели еще ни на кого. — Только я прошла через ад и выжила, — она говорила медленно, четко разделяя слова, и таким тоном, что никто не рискнул даже пискнуть, — а вы сидели дома, даже провожать своего дядю не пошли. Ваши вопли под окном отделения, — она перевела взгляд на толпу, — мертвых не воскресят, справедливость не восстановят и пироманьяка, которого, может, и нет, не найдут. Вы чего хотите? Увидеть дело? Порядок знаете, все инструкции на стенах висят. Останки, если таковые есть, в морге хранятся. Чего вы сюда все ломитесь? А хотите возобновления дела — пишите жалобы, расскажите, что знаете, а не страдайте ерундой! Это вам не поможет! Никому не поможет, — тихо закончила она, опустив взгляд к посыпанной мелким камнем дорожкой, и сошла с бордюра.
Толкнув парня плечом, она пошла вперед сквозь расступающуюся толпу. Кто-то из сотрудников остановил ее, тронув за плечо и прошептал «спасибо».
— «Спасибо» на мои вопросы не ответит. Вы, впрочем, тоже, да и момент неподходящий. Пожалуйста, в общем.
С резко упавшим настроением Рида выдвинулась в сторону остановки, забыв про голод. Энтузиазм пропал, как не было. Такое чувство, будто она своей речью свою же глупость и обличала. Да, она со своей навязчивой идеей была ничуть не умнее всех этих людей. Не то чтобы она не знала этого раньше, но осознание и понимание пришли только сейчас и больно дали под дых. Хотелось просто прийти домой, выпить чаю, а потом проснуться где-нибудь в другой стране, времени и мире и удивляться, какой странный сон ей приснился. Но это был не сон.
— И какие же ответы искали в полиции вы? — спросил парень, догоняя Риду чуть поодаль от отделения.
— А вас не учили, что подслушивать нехорошо?
— Вы сами сказали, что были там. Вы можете что-то знать, — Рида иронично скосила на него взгляд. Шпала здоровенная, волосенки рыжие, короткие и глазки хитрющие. От таких глазок добра не ждут. — Простите, что так грубо… — он отвел взгляд. — Поймите меня, мой опекун, дядя Чарльз, так внезапно погиб… Какого черта его вообще направили на эту конференцию?! Он вообще в отпуск должен был уйти! — парень нервно повел головой. — Простите.
Рида остановилась, чудом удерживая маску спокойствия. Чарльз, конференция… Коллега Илинеи? Скорее всего. Парень может знать что-то еще. Быстрый взгляд. Нет, не похоже. Он совершенно убит и ничего не понимает. Сказать? А смысл? Никто не будет искать. Ложная надежда сделает только хуже. Знать, что твоего родственника фактически убили и ничего не мочь сделать. Но может…
— Что вы хотите от меня услышать? Мы тогда опоздали. Все, кто находился на борту, мертвы. Рвануло так, что в ближайших домах стекла выбило. Простите, но у меня нет ничего, что могло бы вам помочь. Лучшее, что вы можете сделать, это принять случившееся. Мне жаль. Всего доброго, — с этими словами она почти побежала на остановку, оставляя парня позади.
Еще пару минут он безнадежно смотрел вслед, взглядом провожая облачка пара от горячего дыхания девушки. В глазах читалось непонимание и непередаваемая тоска. Он чувствовал, что что-то здесь не так. Знал это. Но единственное доказательство, способное опровергнуть или подтвердить опасения, почти прямым текстом послало его и скрылось за дверью омнибуса. Парень развернулся и направился домой. В темную и пустую квартиру. Как обычно, но вечером уже никто не придет.
Рида завалилась в дом, на ходу снимая обувь и верхнюю одежду. Хотя на улице было еще светло, в зале горел свет: под какую-то бодрую мелодию скрипки на радио бабушка листала свежую газету, пролистывая все объявления. Девушка заглянула за шторку и кивком поприветствовала бабушку, после чего поплелась к себе.
— Тебе «привет» от Дориана. Ожоги почти зажили, ребра, вроде тоже. Ноге дурная башка покоя
