— Что с вами? — Спросил его Всеволод.
— Нервы, — буркнул он, глядя куда-то в поле перед замком. Граф глянул туда же и сразу понял причину треволнений своего помощника. Там, забравшись на небольшой пригорок, руководила толпой молодых ребят обоих полов и целой россыпи народностей темная эльфийка.
— О! Откуда она тут?
— Дипломатическая миссия в Холинделе. Случайно узнали, что мы с темными жрецами воюем. Решили поучаствовать. Советница Викония Де’Вир.
— Темная эльфийка… — тихо произнес Всеволод с очень задумчивым видом. — Как и интересно. Поправь меня, если я не прав. Возможно у меня не верные сведения, но у темных эльфов же очень жесткое государство… с матриархатом…
— Так, — кивнул майордом. — Уже кто-то рассказал?
— Там, откуда я пришел есть сказки о темных эльфах. Страшные сказки. Про богиню-паучиху, правление редких стерв-матриархов и чудовищную безжалостность всего народа… ибо иначе не выжить в тех страшных условиях, в которых они живут.
— Интересные у вас сказки… — произнес Ридлиан, совершенно диким взглядом посмотрев на Всеволода.
— Чего только не придумают люди, — улыбнулся парень и пожал плечами. — Мда. Так вот. И эта богиня может принимать разный облик. То огромного черного паука. То прекрасной темной эльфийки. То этакого кентавра — сверху эльфийка, снизу паучиха. Надо же было такое выдумать… — покачал головой. — Да имя у нее странное — Ллос…
— Ллосиралиа[1], - глухим голосом ответил Ридлиан.
— Что? — Несколько удивленно переспросил Всеволод.
— Называть ее кратко крайне оскорбительно для тех, кто не близок к ней. Но таких вольностей она даже высшим жрицам не позволяет. Ни один темный эльф ее так не посмеет назвать. Как Ллосиралиа ее знают только темные эльфы. Остальным она известна под другими именами. И это очень странно. Ты ведь говорил, что в том мире, откуда ты пришел, нет магии… нет темных эльфов. Как вы о ней узнали?
— Вопрос явно не ко мне. Я о ней только сказки и легенды читал. — Произнес парень и развел руками. Темный эльф молча кивнул. А потом, после небольшой паузы, спросил:
— Почему вы о ней спросили?
— Спросил.
— Что?
— Давай уже на «ты». Надоело кривляться.
— Почему ты о ней спросил? — После небольшой паузы, повторил вопрос Ридлиан.
— Скажи. Смерть жены и детей моего приемного отца как-то связана с конфликтом, из-за которого он… вы покинули свою Родину?
— Я не хочу об этом говорить.
— Да или нет? Это крайне важно.
— Да.
— А та темная эльфийка, что прибыла. Ты знаешь ее? — Ридлиан напрягся как пружина. — Итак?
— Я не знаю ее.
— Кто-нибудь из твоих собратьев, служивших моему приемному отцу, знают ее?
— Я не спрашивал.
— Расслабился ты, старик. Расслабился. Даже у меня, выросшему на сказках о вас, подозрений воз и маленькая тележка. А ты… ты же жил здесь? Хотя не печалься. Вечно в напряжении жить нельзя. Свихнешься.
— Или станешь темным эльфом… — мрачно произнес Ридлиан.
— Об этих вопросах моих помалкивай, чтобы кривотолков не пошло. Может я дую на лед, опасаясь обжечься. И присматривай за ней. Только одна темная эльфийка? Других твоих сородичей не прибыло?
— Только одна.
— Хорошо. Теперь ответь мне, зачем они это все это делают?
— Чтобы затруднить некромантам атаку.
— И зачем ты им это позволил делать?
— Разумная же мысль.
— Мы нашли способ быстро и легко уничтожать всю эту мишуру некромантов. А значит могли нанести им серьезный урон в запасах маны. Они ведь уже прорву накопителей потратили. Так? Вот. И могли бы потратить еще. Поправь меня, если я ошибаюсь, но накопители не так просто заполнять. Тем более быстро и в таком количестве. И чем больше эти темные жрецы будут здесь лбом долбиться в каменную кладку, тем лучше. Так?
— Так… — нехотя признал Ридлиан.
— Так чего же ты их туда пустил? С таким тылом мы могли бы выжать темных жрецов досуха. Если повезло бы, то еще одного или двух из них прибить. Хотя бы отправив на перерождение. Тоже вряд ли простая и приятная процедура. А ту прорву маны, которые некроманты вливали бы в нежить тоже можно было бы как-то использовать. Хоть жертвенные печати под стенами нарисовали бы. Например, массовое принесение нежити в жертву. Звучит мерзко, но может кому и сгодится. Чего добру то пропадать? Мда. На тебя что, так девица подействовала? Раскис ты за эти годы изоляции… Э-эх! Ллос тебя за ногу да иллитидов в мошонку!
Сказал и заметил, как эта эльфийка отчетливо вздрогнула, выдав тот факт, что слушала их разговор. Магически, вероятно. И, возможно даже, что с самого начала. Так как говорили они тихо-тихо, и ветер был в лицо, то есть, даже в двадцати метрах ничего не услышать, а тут — с сотни.
По правде сказать, Ридлиан тоже вздрогнул и тихо зашипел:
— Я же просил! НИКОГДА ЕЕ ТАК НЕ НАЗЫВАЙ!
— Да брось, — отмахнулся Всеволод, — никто же не слышит.
— Я слышу!
— И что? Побежишь ей жаловаться? Ллосина… Ллосасина…
— Ллосиралиа! — Перебил его Ридлиан.
— Точно! Ллосинария!
— Ллосиралиа!
— Ллос-ира-лиа. — Медленно, по слогам произнес Всеволод. — Так?
— Так.
— Вот я и говорю. Прибежишь. Придумаешь, как ее вызвать. Что, полагаю, само по себе не просто. Она ведь не всегда сама приходит даже на ответственные ритуалы.
— Я не знаю этого.
— Да брось, она та еще ленивая жопка, — усмехнулся Всеволод. — Так вот. Придумал ты, значит, как пробраться в ее храм. Сообразил, как привлечь ее внимание. Именно ее, а не какой-то там хрени с бантиком. И что ты ей скажешь? Что там какая-то скотина человеческая ее по имени обзывает? Так или нет?
— Нет, — покачал головой Ридлиан. — Я никогда так не поступлю.
— И правильно. Ибо бред! Да и что неуважительного в том, чтобы называть ее по имени? Чай не на официальном приеме. Это там нужно долго и нудно лицемерить, врать и изящно нести великосветскую чушь. А тут… ну какая разница? Вот серьезно? Этот хвостик к ее имени — значит что-то действительно важное?
— Он означает «сумеречная госпожа».
— Ой, ну так и кто сомневается в этом? Я? Может ты? Все это знают и за то ее уважают… ну или боятся. Кто-как. Сам видишь — я не темный эльф. Зачем мне играть в ваши игры и ритуалы? Тем более, проживая так далеко от ваших земель.
Ридлиан нахохлился, но возражать не стал. А потом вдруг спросил.
— В ваших сказках только Ллосиралия упоминается?
— Из богов темных эльфов?
