боя противнику и быстренько ретироваться, пока на вопли дерущихся и выстрелы не сбежались соседи. Но было любопытно, чем закончится это бесплатное представление. Поэтому отойдя подальше и, спрятавшись между кустом и забором, стал наблюдать.
Вовремя заныкался. Захлопали двери и на шум стали стекаться соседи. За короткое время собралась изрядная толпа, окружившая драчунов и вставшего на карачки третьего артиста, который очумело оглядываясь, пытался куда-то уползти. Наконец сквозь толпу к дерущимся пробился со своей неизменной саблей городовой. Игнат некоторое время наблюдал за катавшимися в пыли гладиаторами, потом рявкнул:
— Прекратить!
Но те совершенно не обратили внимания на начальственный окрик и продолжали кататься по земле, осыпая друг друга тумаками. Тогда, городовой, зная всех собравшихся поименно, стал толково командовать:
— Филька с Тимохой хватайте того, что сверху и тащите в сторонку. Будет сопротивляться, стукнете пару раз, чтоб успокоился. А ты дядька Еремей с Семеном второго поднимите, ну и тоже немного успокойте.
Названные с удовольствием приняли участие в умиротворении драчунов и растащили их по сторонам, немного помяв обоих. Игнат обвел собравшихся начальственным взором и, наконец, обратил внимание на старающегося уползти третьего участника битвы.
— Так, а это кто тут на карачках ползает. Иван ну и ты Гришка поднимите этого ползуна, а то я чета не могу его признать.
Гришка с Иваном схватив под руки ползающего Худого представили его пред начальственным взором.
— Никак Худенков Семен! — Радостно воскликнул Горлов. — Мы всем участком с ног сбились, разыскивая вас с Гирей, а ты тут ползаешь.
Подойдя, к удерживаемому двумя здоровыми мужиками Гире, наклонился, вглядываясь в побитую физиономию.
— О! Кого я вижу! Гирькин Афанасий и ты здесь. Отбегались варнаки, вяжите их, в участок сведем, их там давно заждались. Ну а это кто тут у нас с битой мордой? Дермидонт! Ну, ты прям везде успеваешь и чего ты с этими варнаками не поделил? Ладно, в участке исповедуешься. Давайте мужики тащите всех троих в участок, там господин пристав утром с ними разберется, у него не забалуешь.
Мужики сноровисто связали, откуда-то взявшимися веревками, двух незадачливых грабителей. Дермидонта вязать не стали, поставили рядом и, подталкивая, повели. Горлов, оглядев толпу, сказал:
— Давайте по домам. Спектакля кончилась. Артисты в кутузке.
Придерживая левой рукой свою саблю, он отправился следом за арестованными. Толпа, немного погомонив, стала быстро рассасываться. Я потихоньку выскользнул из кустов и никем не замеченный отправился восвояси, размышляя об увиденном.
Нормально получилось. Видимо эти два утырка — Гиря и Худой, где-то уже успели отметиться и скрывались. Денег у них не было и Дермидонт предложил им ограбить богатого «буратинушку», засветившего не маленькую пачку денег. Тем более, что опасным я им совершенно не казался.
Завтра их допросят, конечно, они сразу не сознаются, но церемониться с ними никто не будет и, наверняка, послезавтра выбьют из них все, что они знают и то о чем они уже давно позабыли. А это значит, что и я попаду в поле зрения полиции, как потенциальный потерпевший. Надо понадежней припрятать револьверчики и деньги. Ну и деду обо всем доложить. День у меня наверняка еще есть, до вызова в полицию. А не наведаться ли мне тогда к Гуревичу М.И. ювелиру нашему.
Глава 7
На следующий день с утра начал накрапывать дождь и я повел свою команду покупать галоши. Оказалось, что завод «Треугольник», пока еще не красный, исправно работает и выпускает галоши вполне привычного вида, черные блестящие снаружи и красные внутри. Стоят они конечно по местным меркам дороговато, но пришлось раскошелиться и теперь ни мне, ни моим «мушкетерам» дождь и грязь не страшны.
Потом вспомнил, что не заказал портному соответствующий охотничьему костюму головной убор. Пошли всей толпой к Хайкину. Дождик кончился и я оставил парней на улице. Старый портной идею армейского кепи оценил и пообещал сшить все вовремя. Сказал еще, что шелк достал и можно его посмотреть.
— Ну, так несите же. — Обрадовался я.
Вдвоем с племянником они вытащили откуда-то из недр своего заведения три тюка шелковой ткани красного, голубого и желтого цвета и бухнули их на прилавок. Я принялся осматривать и ощупывать ткань. Конечно не совсем то, что нужно для параплана, но попробовать можно.
— Пойдет! — Одобрил я. — Возьму всё. Пусть пока у вас полежат, заберем перед отъездом. А шнур и машинка швейная как?
— Через неделю все будет. Готовьте денежки молодой человек.
— Деньги найдутся. И еще чуть не забыл, для швейной машины нитки же нужны. Вы уж Абрам Семенович и этим озаботьтесь.
— Не беспокойтесь, будут вам нитки. Скажите если это не секрет: кто на машинке будет работать?
— Не секрет. Машинка будет подарком юной портнихе. Я вам про нее уже рассказывал.
— А кто ее учить будет? Швейная машинка особой сноровки требует.
— Вот как? — Озадачился я. — Об этом я и не подумал. И что теперь делать?
— Могу одного из вас научить, как ею пользоваться.
— Гм. А вон того самого здорового вы научить сможете? — спросил я указав в окне на Митьку.
— Этого? — С сомнением произнес Хайкин. — Даже не знаю. Здоров больно.
— Ничего, парень он сообразительный — научится. Когда подойти?
— Дня через четыре загляните.
— Договорились.
Попрощавшись с портным, пошел клеить бороду и усы. Пора пришла навестить ювелира. Подумав, решил, что не худо получить консультацию знающего человека по поводу побрякушек из саквояжа покойного Голована. В сараюшке откопал спрятанные Митькой мешки, достал мешочек с ювелиркой и спрятал в карман. Монеты и золотой песок положил на место и замаскировал. Подумав, прихватил «Лефоше», который отобрал у Гуревича в свое последнее посещение ювелирной лавки. Посмотрим, как пройдет встреча на «высоком уровне». Если нормально, то отдам игрушку, а то револьверов у меня уже скопилось довольно много. Еще немного поразмышляв, вытащил патроны из барабана.
К ювелиру снова пошли всей командой. Пацаны остались на улице, а мы с Митькой-Тором зашли внутрь. Митька, уже привычно прикрыв лицо шейным платком, закрыл входную дверь на засов и встал возле прилавка. Приказчик Илья, увидев меня, побледнел, и даже как-то скукожился. Странно! Парнишка, похоже, боится меня гораздо больше чем грозного Тора.
— Здравствуй Илья. — Оглядев его изучающим взглядом, сказал я. — Михаил Исаакович у себя?
Тот, глядя на меня, как кролик на удава, кивнул.
— Тогда я к нему пройду. А ты тут с Тором побеседуй, да свои террористические замашки оставь, не бей его больше по голове. Он этого не любит.
Гуревич, не сказать, чтобы мне обрадовался, но и недовольства никак не выразил. Лишь как-то
