Книга Император - Денис Старый

— А что после? — спросил мнимый Петр Алексеевич.

— А после, как дело сладишь. Мне так все равно кто ты там, Россия далеко, а моя пуля близко. Для государя ты не опасен. А тут сослужить добрую службу можешь и России и Сербии. Людей нужно подымать, русский император рядом, уже, может быть и под Константинополем.

— Я понял. И что я получу взамен? — уже без нотки боязливости спросил самозванец.

— Экий плут! — Степан рассмеялся. — Многое получишь! Вот гляди: я тебя не придушу — это раз, не пристрелю — это, стало быть, два. Не скину с горы…

— Я понял. Но кроме страха за жизнь человеком двигают и иные мотивы, — философствовал самопровозглашенный русский император.

— Разумник выискался! Серебра получишь, признание от русской миссии и от меня лично. От императора не жди ничего! — Степан жестко посмотрел на своего пленника. — И гони прочь венецианцев. Не нужны они нам!

* * *

Калифорния. Петрополь

20 апреля 1752 года.

Митрофан Никитич Горбатов не долго пробыл главой Петрополя. Его, как специалиста, забрали в новую русскую миссию, которая должна была основаться сильно севернее Калифорнии. Там земледелие могло стать более привычным делом, так как климат был понятен для русского человека. Ну а самую разросшуюся русскую миссию возглавил Печнов.

Наум Никифорович Печнов после отъезда Горбатова стал главой даже не города, а уже выстраивающейся агломерации. Вокруг Петрополя уже четыре поселения, специализирующихся на сельском хозяйстве, и одно, которое условно можно считать производственным. Первое время после отъезда Савелия Даниловича Померанцева, чуть позже и Митрофана Горбатова, Печнов проклинал их всех скопом. Следующие недели взывал к Божьей помощи, ну а после освоился, и даже ему стала нравиться работа и власть над людьми.

В целом, в Калифорнии в русской миссии все шло неплохо. После того нападения, были только две незначительные стычки с индейцами и прогнаны три монаха-иезуита, которые то ли шпионили, а, может, и, действительно, так далеко от своей миссии заблудились.

Но это все произошло уже настолько давно, что и было забыто. Время в Петрополе текло как-то быстро.

Вообще складывалось впечатление, что католическая церковь не оставила без внимания эти земли. Наум Никифорович не знал, что еще до начала большой европейской войны всем колониальным державам были разосланы реляции о том, что впредь Россия считает своими даже не колониями, но землями, Калифорнию и все западное побережье Тихого океана вплоть до Аляски. Испания и Англия, в меньшей степени Франция, было возмутились подобному стечению обстоятельств, но в условиях международного напряжения преждевременно ни одна из держав не хотела обострять и без того сложную конфигурацию политических сил. Теперь же все стало на круги своя и Англия в состоянии войны, а Испания косвенный, но через союз с Францией, партнер России. Однако, об этом Печнов еще не знал, иначе мог уже начать приготовления к вероятному противостоянию. Наверняка Англичане могли попробовать либо захватить, либо ослабить Россию в Калифорнии.

Проблемы, с которыми не довелось столкнуться Померанцеву, буквально через три недели, как первый глава Петрополя уплыл, во весь рост коснулись Печнова. Дело в том, что началась эпидемия кори, и болели не европейские переселенцы, а в основном индейцы [проблема переносимости европейских болезней была актуальна для индейцев и в описываемом периоде, и позже]. Наум Никифорович при первом же заболеваниями ввел жесточайшие карантинные меры, которые вызвали недовольство не только среди индейцев, но и всех поселенцев. Все службы, все работники мастерских были посажены под домашнюю изоляцию с патрулированием улиц и поселений казаками и военными. Ни одного чужака-индейца не пускали на, пока еще условную, территорию русской колонии. Только помощь вождя кашаев Маковояна позволила избежать реальных бунтов. Однако, через две недели после того, как произошел последний случай заболевания, карантинные меры начали ослабляться. Теперь выработалась система, по которой новые поселенцы прежде, чем вступить на территорию города либо иного поселения две недели проводят в изоляторе, где происходит в том числе обработка их одежды, как и всех вещей. Пребывающие животные также некоторое время не допускаются в общее стадо.

Русская миссия, благодаря опыту общения с кашаями начала пополняться и представителями других индейских племен. Особую активность стали проявлять, сперва опасливые, но позже более активные племена Чоченьо. И вот именно в тот день, когда вечером была намечена сходка вождей племен под общим названием «олони», прибыл военно-транспортный корабль с переселенцами. И сейчас Наум Никифорович Печнов спорил с капитаном корабля Николаем Ивановичем Кротовым.

— Николай Иванович, я ж из казаков, человек прямой, — говорил Печнов, сжимая кулаки. — Ты что мне рассказываешь? Зачем врешь?

— Охолони, господин Печнов, с дворянином разговариваешь! — вызверился Кротов.

— Так ты кого привез мне? Татарки? Да еще и страшнее ночи? Мало того, все с малыми детьми али брюхатые. Коли баб везешь, так хоть работниц, а так едоков у меня и без того хватает! — выговаривал капитану губернатор русской Калифорнии.

— Кого велено было, того и привез! — жестко сказал Кротов.

— Николай Иванович, — с нотками обречения говорил Печнов. — Да, знаю я все, чай не в полной изоляции живем, да и другие корабли хаживают. Это ты лучших людей, да добрый товар торгуешь с казачком этим, Басовым, который колонию основал на севере. Он тебе и серебро сверх положенного даст, и лишнюю шкурку подкинет, да все с банькой, да девками. Вот ты ему нормальных татарок и оставил. А мне — «на те Боже, что мне не гоже!».

— Ты говори, Наум Никифорович, да не заговаривайся, а то и на дуэль вызову! — сказал Кротов, демонстративно взявшись за эфес своей шпаги.

— А ты не пужай, и сабелькой махать я не из последних, да и шпагу осваиваю, — усмехнулся Печнов. — А ну-ка, я тебе зерна отсыплю с гнильцой, да капусты квашеной дам только по положенному, а не сверх меры, как ранее. Гляди-ка и цингой маяться станете. Ты ж пойми, Николай Иванович, мы ж единое дело делаем, и не гоже мне дурное подсовывать, да ослаблять земли калифорнийские, а казаку Басову девок добрых давать, да кабы ликом гожие были, для гарема его!

— Зря ты так, Наум Никифорович. Басов хоть и казак лихой, а толково хозяйство ведет. Он уже удумал кабы ни целый завод ставить в горах, да речку, что Волгой назвал, исследует. Но в следующий раз я тебе добрых девок привезу, — пошел на попятную капитан.

— Ты мне не девок, а мужиков привези, да рукастых! Мне стекло и кирпич делать, да дерево обрабатывать, да на реку ставить мельницы и кузницы, — Печнов улыбнулся. — Ладно, давай грузиться, да ступайте в карантинную зону. Там уже и хмельное стоит, и столы накрыты, чем Бог послал.

Даже для моряков Печнов не изменял карантинной зоны, для них был отстроен отдельный причал с гостиным двором, баньками и со срамными девками, без них моряку никуда.

А ближе к вечеру в трех верстах от Петрополя состоялось собрание многих из племен, живших в Калифорнии. Прибыли представители и от племени авасвас, и рамайтуш, и иные. Всего более пятидесяти человек. И Печнову пришлось, задушив внутреннего хомяка, изрядно потратиться на представительские расходы, но оно того стоило.

Большинство вождей или иных представителей от племен не выказали недовольство присутствием русской миссии. Часть индейцев, например, чоченьо и рамайтуш высказались за то, чтобы Петрополь принял на тех же условиях, что и племена кашаи, иные соседние роды. Главными условиями были: не грабить селения, не уводить насильно мужчин и женщин на работу, не проводить христианизацию. Пришлось уточнять, что есть такое насилие, так как Печнов уже сталкивался с тем, когда молодые люди приходили на работы в Петрополь без согласия родителей и вызывали тем самым проблемы.

Отдельно Наум Никифорович поднял вопрос о вере и образовании. Еще Померанцев выстроил такую систему, когда полноценными жителям колонии считались все, независимо от этнической принадлежности. Православные и люди, посещающие школы, как в Петрополе, так и в иных поселениях, получали статус подданных Российской империи, с некоторыми льготами и преференциями, чтобы выделить от остальных колонистов и побудить к образованию. Иные не притеснялись и были только работниками, которым в оплату шла еда, стекло, железные орудия труда, иногда холодное оружие. Несмотря на активность уже