– Антибитовыми передатчиками? Калифорнийская Корпоративная Республика, Северная Европа и мы. Скорее всего, в Японии есть собственный образец. На международной конференции по проблемам физики их представители делились достаточно наукоёмкими познаниями.
– Технологическая схема везде одинакова? Принцип действия как-нибудь отличается?
– Концепция абсолютно идентична. Незначительная разница кроется в конструктивных особенностях. Например, в американской версии чувствительный генератор виртуальных частиц расположен сбоку. При строительстве затраты меньше, зато при эксплуатации гуляющие магнитные поля Земли приводят к частым сбоям, а это – длительные простои. Как раз этой весной они затеяли капитальный ремонт.
– Кому открыт доступ в «Зону А»?
– Мог ли кто-то из сотрудников впустить в подземный комплекс террориста? Вы к этому ведете?
– Выводы буду делать я. Отвечайте на вопрос.
– Постоянный пропуск есть у меня и Мён. С сопровождением сюда имеют доступ члены Высшего Научного Комитета и совета директоров Республики, а также некоторые сотрудники института. Уровень безопасности здесь беспрецедентный.
– Кроме вас двоих, кто еще может переслать абиграмму?
– Никто! Это регламентированный процесс, требующий, помимо прав доступа, обязательного присутствия Мён, сложных расчетов и пошагового выполнения инструкций. Новичку проще будет посадить космолет без автопилота, чем вмешаться в ход времени.
– Кто наделяет правами доступа?
– Центральный Компьютер передает ключи шифрования одному из служащих НИИ, он и становится хранителем времени. На эти процедуры уходит минимум трое суток.
– Правильно, – с досадой, какая бывает у профессора, которому не удалось завалить студента, подтвердил Кси.
Экзамен окончен не был – Ён это явно почувствовал. Он пожалел, что дал слишком четкие пояснения. Провались он на каком-нибудь мелком вопросе, инспектор пожурил бы и довольный ушел прочь.
– Вы, мистер Нгуен, обладатель несвободной воли, можете отправить абиграмму с любым содержанием?
– Я всего-навсего исполнитель мудрого волеизъявления руководства Республики. Моя функция – это отправка и прием абиграмм. Я подгоняю череду событий под запрашиваемые потребности, не более.
– А как же ваши личные?
– Мои потребности? Я всем доволен.
– Хорошо, если так. Вернемся к рабочим процессам. Вы отчитываетесь по каждой абиграмме?
– Только по официальным.
– Есть другие?
– Тестовые. Они передаются с соответствующей пометкой по умолчанию.
– Их отправляют без каких-либо ограничений?
– Без авторизации Мён ни одна отправка не пройдет, даже тестовая.
Секретарша утвердительно кивнула.
– Как вы отчитываетесь по тестовым отправкам?
– Никак. Они не учитываются. – Ён отвечал максимально быстро, не задумываясь, чтобы не дать Кси усомниться хоть в чем-то. В дотошности инспектора чувствовалось второе дно, на которое он пытался утащить физика.
– Вот вы и попались. Скажите, мистер Нгуен, как долго вы готовились… – протяжный писк прервал умозаключение Кси. Робот-полицейский, шагнувший было в их сторону, отступил.
На контрольном щите управления антибитовым передатчиком засияли кнопки, голографические мониторы наводнились статистическими таблицами и текстовыми данными. Из щели автомата толчками выполз лист плотной бумаги и улегся в специальное углубление.
– Послание из будущего. Мы перезагрузили время! – воскликнул ученый, сгорая от любопытства узнать, к чему же он, судя по недосказанной реплике Кси, готовился. Напирающее чувство угрозы заставило его с азартом ухватиться за новую тему. – Мён, будьте добры.
Ассистентка вытянула из лотка листок, содержание которого было зачитано вслух.
Тестовое сообщение: Напиши число «десять».
Ён Нгуен
Дата отправки: 27.04.2476 21:01
Дата получения: 27.04.2476 20:52
– Это же абиграмма! – воскликнул дознаватель.
– Она самая. Скорее всего, через девять минут вы захотите посмотреть на научное чудо – перезагрузку пространственно-временного континуума.
– Было бы любопытно.
– Возьмите фломастер и запишите на маркерную доску цифру десять. Да-да, на нее. Она на колесиках, передвиньте вон туда. В вашей памяти я не сомневаюсь, делайте, как я говорю. Прописью тоже сгодится.
Фломастер проскрипел в унисон с инспекторским голоском:
– И?
– Мистер Кси, назовите первое, что придет на ум.
– Правонарушитель.
– Давайте что-нибудь нейтральное.
– «Вечность» подойдет?
– Отлично! – Ён передал дознавателю распечатанный лист, пояснив: – Держите крепко, чтобы потом вы не выдвинули мне обвинений в подмене.
Это была стандартная демонстрация возможностей передатчика, бессчетное количество раз удивляющая редких экскурсантов. Хозяин «Зоны А» неспешно напечатал на сенсорной панели указание «Напиши слово „вечность“» и выставил время получения абиграммы минутой раньше предыдущей, на 20:51. Палец завис над кнопкой «перезагрузить».
– Но разве не число «десять» мы должны написать? – забеспокоился Кси.
– А если я обманул вас? Я мог запрограммировать обычный принтер, чтобы, при появлении посетителей, он распечатал заранее заготовленный текст.
– Я об этом как-то не подумал.
– Мы нарушим причинно-следственную связь, и из настоящего я заставлю вас в прошлом поступить иначе.
– Звучит самонадеянно, – усмехнулся инспектор.
– Вы прочли мою абиграмму. Вы знакомы с Каони или Сержем?
– С Сержем? Впервые слышу.
– А с Каони?
– Что за дерзкий тон! – осек Кси. – И чего мы ждем? Нарушайте вашу связь.
– Отвечайте! – железным голосом потребовал Ён. – Кто такой Каони?
– Мистер Нгуен, – обратилась Мён к своему начальнику с повышенной тональностью, которой одергивают младших сотрудников. Ён проигнорировал секретаршу, повторив свой вопрос.
– Я не знаю никаких Каони! Что вы вообще себе позволяете?!
– Это ложный ответ, – вмешался полицейский. Функция детектора лжи сработала без разбора.
– Вам известно понятие Чёрный эфир? Каони с ним как-то связан?
– Я не обязан отчитываться о своих знаниях!
– Расшифровка абиграммы носит государственное значение. Я требую ответа!
– Здесь я главный, а вы – жалкий преступник. Арестуй его! – прикрикнул он на робота-полицейского.
– Обвинение не предъявлено, – возразил тот.
