я ее привел в кафе. Нужно было просто попросить Стрельцова привезти ее в офис. Там обстановка деловая, и нет лишних свидетелей.
Тут, правда, их тоже нет. Девушка за стойкой сделала нам кофе и спряталась в подсобку, больше в крохотном кафе, где всего два столика, никого.
Нужно что-то предпринять.
- Ася, успокойтесь.
- Я успокоюсь! – чёрт, похоже я сглупил, произнеся триггерную фразу, от которой всех начинает «нести», - Я вам сейчас так успокоюсь!
Да, недооценил я возможности темной стороны.
Хорошо, надо просто дать ей проораться, а потом объяснить, что к чему. Она так и делает. Именно – несет какую-то ахинею про полицию, начальника РУВД – при чем тут РУВД? Даже если ее сосед и какой-то там полицейский чин, мне-то что с того?
Вижу, как выглядывает на крик официантка – нет, свидетели нам точно не нужны.
- Анастасия Львовна. Хватит. Давайте реально успокоимся.
- Я спокойна. А вот вы…
- Я брат Феликса.
Любопытно смотреть как меняется выражение ее лица. Только она была исполнена благородного гнева, а тут уже белая как мел и застыла, как статуя.
Да, да, дорогая Анастасия Львовна Романова! Я брат Феликса Вишневского, собственной персоной. Пришел по вашу душу. Так что… придется вам меня выслушать и принять предложение.
Смотрю на нее, понимая, что, наверное, все равно не могу относится к ней безразлично и снисходительно. Все-таки она мать моей племянницы, пусть не самая лучшая и достойная, но мать.
Да, так получилось, что с Феликсом у них не сложилось, но сейчас она, по сути, единственная ниточка спасения моей семьи. Иначе – зачем это все?
Зачем я стараюсь, зарабатываю капитал, развиваю компанию? Если все это мне некому будет передать?
Да, в последнее время я подумывал, что надо бы все-таки жениться, остепениться. Возможно найти женщину с детьми, желательно мужского пола, чтобы в какой-то момент я мог бы передать им управление моей компанией. Можно взять детей из детского дома. Или воспользоваться анонимным донором, тогда никто не узнает, что моя жена беременна не от меня…
Все это, скорее всего, я и сделаю в перспективе.
Но пока то маленькое создание, которое сопит в коляске – моя единственная прямая наследница. И мне надо думать о ее будущем.
- Я не знаю никакого Феликса. Оставьте меня в покое или я реально сообщу в полицию.
Интересно. Не знает.
Думает, я шутки шучу?
Наблюдаю за тем, как она встает, лихорадочно собирается – она успела расстегнуть пуховик, размотать шарф, снять шапку…
Чёрт. Все как-то идет не по плану. И… может мое предложение реально кажется ей нелогичным и диким? Она должна понять.
Решаюсь продолжить.
- Ася, постойте. Подождите. Феликс он…
Вижу, как она закусывает губы, словно старается сдержать слезы. Возможно…
Возможно, она была реально влюблена в моего брата? А он ее бросил беременную? Это была не случайная связь? Ругаю себя за то, что не заставил своих людей раскопать всю эту историю получше. Мало ли.
Но я должен объяснить!
- Я повторяю, я не знаю… - она почти рычит от негодования, а я… Я снова иду ва-банк.
- Он умер.
Вот так. Всего два слова.
Ася замирает.
Только что пыталась мне доказать, что не знает Феликса. Но известие о его смерти точно на нее действует. Выходит – прекрасно она все знает!
И не важно, что я слегка поторопил события.
Брат все еще жив. Да, состояние его по-прежнему стабильно тяжелое. Из комы он не выходит. Подобранные варианты лечения не помогают. Есть ли надежда? Я почему-то уверен, что нет. Но никому об этом не говорю. Врач из Дубая постоянно на связи со мной и честно говоря, его ежедневные звонки и разговоры мне надоели. Может быть потому, что каждый раз отвечая ему я с ужасом жду слов о том, что брат умер?
Ася стоит у стола, застыв. Наклонив голову.
- Я пойду на что угодно лишь бы получить ребенка моего брата, вы меня понимаете?
Она опускается на стул. Всхлипывает.
Оплакивает свою любовь?
Он же бросил ее? Я знаю, что женщины, обычно, ненавидят тех, кто с ними поступает подобным образом. А тут что?
Ася молчит уже очень долго. Но только я открываю рот, чтобы продолжить, и более подробно расписать свое предложение, как она поднимает голову. Я вижу ее взгляд, полный решимости.
- Я тоже пойду на что угодно, чтобы вам ее не отдать. Ясно?
Глава 15.
Я не помню, как дошла домой. Добежала, долетела или… или доползла. Очень сильно тряслись руки.
И чесались!
Чесались дать ему пару хороших затрещин!
Но… Чёрт, для этого я оказалась слишком хорошо воспитана, что ли?
Или испугалась.
Испугалась, что с него станется против меня все это повернуть. Мол, истеричка, берегов не видит, нервнобольная. И… как можно такой психованной ребенка доверить?
Как можно?
А кому еще можно? Кому?
Родственникам папаши, который просто «проигнорил» сообщения о беременности?
Я писала ему! Я! Лично! Не раз и не два! Хотя потом… потом уже и не понимала, зачем я это делаю. Если не нужна женщина, девушка – разве нужен ребенок от нее?
Сижу на кухне, пытаясь успокоиться.
Как назло, в доме никакого успокоительного нет. Хотя я и поняла, что они мне – как мертвому припарка еще когда случилась беда со Львом. Ну, то есть, я могу принять несколько капель, полегчает, а потом только хуже.
А спокойствие мне сейчас не помешает! Ох! Совсем не помешает!
Как хорошо, что Алёнушка еще не проснулась после прогулки. Спит себе и спит. Даже не шелохнулась, когда я коляску закатывала. Сопит себе крохотным носиком, даже не представляя какие страсти вокруг нее…
Десять миллионов долларов!
Это же… с ума сойти! Для меня это огромные деньги. Недосягаемые. Непостижимые!
Они как… как вселенная или галактика. Ты головой понимаешь, что это что-то огромное где-то там. Но осознать, что это, сколько и как – не можешь.
Это, вообще, много?
Для таких как Роман, наверное, нет.
Не думаю, что он предложил мне последнее. Скорее всего так, решил – кинет кость, и я сразу отдам ему ребенка.
Невероятно! Просто… реально невероятно!
Он вроде бы не производит впечатление глупого, ограниченного, тупого…
Предложить деньги за ребенка!
Он что… он инвалид умственный что ли? Урод моральный! Вот как это правильно называется.
Вспоминаю, как он произнес это.
- Хочу купить вашего ребенка.
У меня реально был шок.
