деревья вокруг беседки. Помахала рукой жениху — тот внимательно, тревожно разглядывал меня.
— Как сможешь вырваться, подай знак. Я приду к рынку, — проговорил.
Кивнув, я снова закрыла глаза, настроилась.
Что будет, если перепутаю, неправильно просчитаю, не учту какой-нибудь куст или дерево, я не знала. Поэтому старалась быть максимально осторожной.
И, как ни удивительно, перемещение чуть замедлилось, меня уже не тащило, словно пробку из бутылки, а я будто бы могла сама его контролировать.
Вытянула вперёд руки, осторожно шагнула по проделанному в пространстве ходу. Движение на диво поддалось, совсем замедлилось. Впереди блеснул свет. Приблизившись, я увидела тот самый заросший уголок парка и беседку. Пустую!
Выдохнув облегчённо, выбралась наружу.
Это было странно. Артефакт перемещения должен перемещать! А я будто бы часть пути проделала сама. Но не могла же я сама буравить эту дыру в пространстве!
Впрочем, по сути, я не знала даже, как он работает. Использует ли существующие пути, или прокладывает новые.
Поэтому, качнув головой, поспешила к нашему корпусу.
Жаль, прошло много времени! Вечерело уже. Мне бы мелькнуть перед зеркальным, чтобы не заинтересовался моим отсутствием. Что он там себе придумал?
И что за Аста? Почему он так меня назвал?
Вдруг это имеет отношение к моим провалам в памяти?
Оглядевшись, я сделала небольшой крюк, чтобы зайти через учебный корпус. Он был почти пуст — редкие ученики двигались в сторону библиотеки или столовой. Кстати, ужин скоро — только Фирана я никогда в столовой не видела. Небось бегает жевать к Эрлингам.
— Ашер, ты где пропал? — окликнул меня Геннар, как раз когда я переходила в спальный корпус.
— Так, гулял. Воздухом дышал.
Альбинос смерил меня недоверчивым взглядом, но лезть с расспросами не стал.
— Лэя Ильтон тебя искала, ты же должен форму забрать.
— Точно! — я хлопнула себя по лбу, изображая некоторую безалаберность. — Совсем забыл!
— Идём, проведу, — качнул головой Геннар.
Я двинулась было за ним, как спину буквально парализовало. Не удержавшись, оглянулась. И натолкнулась на тяжёлый, сверлящий взгляд зеркального.
Вот и хорошо, уговаривала себя. Пусть он видит, что я ношусь с приятелями и никуда не отлучаюсь!
И всё же ноги еле передвигались, а спина и затылок буквально горели под пристальным взглядом.
Геннар тоже оглянулся. И на его губах мелькнула улыбка.
— Он зеркальный? Да? — не удержавшись, произнесла я.
Улыбка сошла с лица альбиноса. Геннар-Куша чуть нахмурился, снова оглянулся.
— Не знаю, — отозвался. — Не думаю.
— Почему?
— У Эрлингов особое отношение к зеркальным.
— Конечно, особое: они очень ценны в бою. И зачем его к нам определили? В школе ему точно делать нечего.
— Ты не прав, — качнул мой спутник длинными белоснежными косами. — Из зеркальных как раз всегда получались отличные учителя. Но их сейчас осталось мало. Нам сюда.
Он юркнул в мелкую едва заметную дверцу, провёл меня пыльным тёмным коридором, и мы вышли в большой кладовой. И, похоже, не с той стороны.
Везде были сложены коробки, ткани, висели платья, брюки и рубахи.
Лэя Ильтон — пожилая сухонькая седовласая драконица в таком же клетчатом платье, как и у остальных девочек, только длинном, — оглянулась. Поджала губы и указала в сторону широкой двери, из которой лил свет.
— Вход там, уважаемые.
— Тут было быстрее, — невинно пожал плечами Геннар.
Лэя хмыкнула. Но ругаться не стала. Смерила меня профессиональным взглядом, достала из шкафа набор из брюк с рубахой — ну, хоть не таких клетчатых, как у Оси. Форма для мальчиков была просто тёмной, серо-синей.
— Вот, вам будет в пору. Можете не примерять.
Примерять я и не стала. Мне тут не учиться.
— И ваше расписание, — протянула она ещё один лист.
Какие шустрые! Меня устраивало прогуливать половину уроков, занимаясь своими вопросами.
Поблагодарив, я приняла одежду с листком. Тут же пробежалась взглядом по предметам.
У! Завтра первым стояло занятие с Фираном! Вроде бы общее, ну хоть не индивидуальное. Наш класс, и, кажется, ещё какой-то.
— Совмещённое, — озвучил мои мысли Геннар, заглядывая в бумажку, когда мы двинулись в спальни. Длинным, но официальным путём через широкую дверь, куда отправила лэя Ильтон. — Много пропустили, нагонять будем.
— Так что там за отношение у Эрлингов к зеркальным? — вспомнила я странную фразу, которую обронил альбинос.
14
— Это не очень хорошая история, — качнул головой Геннар-Куша. — О ней не слишком распространяются… хотя и в тайне не держат.
Мы вырулили к лестнице, но я с любопытством поглядывала на него, надеясь, что ничего не перебьёт разговор. Чем больше буду знать, тем лучше. Адмиралу передам.
— Когда-то одна зеркальная драконица предала Эрлингов, — принялся за рассказ альбинос. — Выманила из дома Киона-Шепре и его младшего брата Даяна-Наэраля, и сдала магам.
Геннар скрипнул зубами. То, что некоторые драконы не лишились разума и пытаются сотрудничать с нами — радовало. Но вот это вот «сдала»…
— Они были ещё детьми, — произнёс альбинос мрачно.
При чём тут дети? И вообще, адмирал Зелбен мне не говорил, что у Эрлинга-старшего есть второй сын. Да и… мутная какая-то история.
— Она несколько лет жила во дворце. Пользовалась доверием драконов. Аниса-Лия Дэльвин. И вдруг…
Что-то смутно знакомое почудилось мне в этом имени, внутри будто напряглось… плеснуло горячим. Снова.
Но моя отличная, тренированная память опять ничего не смогла предъявить. Оставалось только внимательно слушать спутника.
— Даяна-Наэраля убили, — Геннар снова стиснул зубы. — Киона-Шепре пытались захватить в плен, но ему удалось сбежать.
Да ладно! Как бы он сбежал от магов, если бы попал к ним в руки? Неправдоподобная, явно выдуманная история.
— Никто не знает, что они ей посулили за предательство. Или как воздействовали. Изменницу, конечно, поймали и обезвредили. Она так ни в чём и не призналась. Но с зеркальными это сложнее вдвойне. Их ведь не найти, не заподозрить. Редко кто способен отличить зеркального. Потому не верится, что Эрлинги будут держать возле себя такого.
Геннар задумался. Мы как раз вошли в нашу комнатушку. Я только и успела кинуть вещи на кровать, как прозвенел сигнал к ужину.
Этой ночью я спала, как убитая. Даже мысли о том, что завтра первое занятие будет с Фираном, не тревожили — и вообще не посещали.
Они слетелись уже наутро, когда реальность грубо ворвалась в нежный, мягкий сон, который я моментально забыла.
— Ашер, завтрак, — тряс меня за плечо сосед по комнате.
А я едва разлепила глаза, хотя и свалилась вчера почти сразу после ужина. Силы до сих пор не восстановились, в голове гудело и стоял туман, как часто бывает после пилюли.
Но делать нечего, пришлось неохотно
