Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
связано с подъёмом эмоций после секса, горячей ванной и Питером Пэном, прижавшим меня к себе перед сном.
Сердце переполняют удовольствие и счастье, но я боюсь, что всё это скоро закончится.
Как мне удержаться в этом моменте?
Как мне сделать всё это своим навсегда?
Если этот мыльный пузырь лопнет, мне придётся вернуться домой к неподходящей мне жизни, которой я никогда не желала.
Если я просто буду держаться… держаться…
Я потягиваюсь, беспокоя Пэна, и он придвигается ко мне бёдрами, трётся членом. Вдыхает и утыкается носом мне в шею сзади, крепче сжимая мою талию.
Пэн сказал, что не знает точно, откуда он взялся, но иногда я задумываюсь, может быть, он древний бог, потому что мне хочется поклоняться ему.
Каждая секунда, проведённая с ним, – это грёбаное чудо.
– Ты проснулась, Дарлинг? – спрашивает он хриплым после сна голосом.
– Типа того.
Он тоже потягивается, переплетая свои ноги с моими.
– Как спалось?
– Очень давно так хорошо не спала. Каждая ночь в Неверленде лучше предыдущей.
С ещё одним вдохом он втягивает мой запах, затем тепло целует меня в обнажённое плечо, а потом…
Издаёт негромкий горловой рык.
– Что такое? – спрашиваю я.
– Вейн идёт, – говорит он.
Холодный приём. Холодный приём, напоминаю я себе, хотя всё тело поёт, а внутренности сжаты, как пружина.
– Скажи ему, пусть уйдёт, – предлагаю я.
– Попробуй сказать такое Тёмному и посмотри, что будет. – Пэн усмехается и притягивает меня ближе. – Однажды он так и сделает, Дарлинг, – добавляет он. – Думаю, когда всё это закончится, он вернётся на свой остров и откажется от тени.
Я поворачиваюсь к нему.
– Он что?..
Дверь гробницы с лязгом открывается, и внутрь просачивается мутное свечение из коридора. Вейн тянется к выключателю, загорается лампа, и я заслоняю глаза рукой от жгучего света.
– О, шлюха в твоей постели, – хмыкает Вейн. – И почему я не удивлён?
Я убираю руку и пытаюсь хмуро взглянуть на него, но это совершенно мне не удаётся, когда он так выглядит.
Он в чёрной рубашке на пуговицах, но та почему-то практически расстёгнута и заправлена в чёрные брюки. Металлическая пряжка ремня блестит над пахом, и мне становится жарко от одной только мысли о том, чтобы расстегнуть её и посмотреть, что он может мне предложить.
Во рту у него сигарета, вокруг лица вьётся дым. Неяркий свет с лестницы обрисовывает его со спины золотыми мазками.
Но пристальный взгляд чёрного и фиолетового глаз выводит меня из себя.
Я громко сглатываю. Я знаю, что Вейн это замечает.
Я пытаюсь ответить на его оскорбление как-нибудь изобретательно, но всё, что у меня получается, это:
– Лучше шлюха, чем вовсе никого.
– Можешь присоединиться, – предлагает Пэн сзади, и я застываю в его хватке.
Шея у меня всё ещё болит после прошлой ночи, ужас ещё свеж. Я одновременно хочу и не хочу, чтобы Вейн поддался. Это как решиться выпрыгнуть из самолёта. Понятно, что о таком приключении можно будет рассказывать годами, но в то же время – что, если парашют не сработает? И никому об этом не расскажешь, потому что ты уже труп.
– Ты меня знаешь, Пэн, – парирует Вейн, прислонившись плечом к дверному косяку. – Я не стану тратить время на легкодоступную давалку.
Я задыхаюсь от негодования. Ах ты грёбаный ублюдок.
Я соскальзываю с кровати, совершенно голая. Взгляд Вейна падает на мои сиськи, затем на промежность, а потом снова поднимается к лицу, словно он внезапно вспомнил, что меня ненавидит.
– Если тебе не нравятся давалки, зачем трахать Черри?
Не медля ни секунды, он отвечает:
– Потому что она не ты.
Это уязвляет больше, чем мне бы хотелось, и я знаю, что выгляжу так, точно он дал мне пощёчину.
На долю секунды, клянусь, Вейн спадает с лица, будто хочет взять свои слова обратно.
Но потом я вспоминаю совет Пэна. Я слишком навязываюсь. Надо прикладывать меньше усилий.
– И то верно, – говорю я. – Пойду-ка посмотрю, сварили ли близнецы кофе.
Я упираюсь коленом в край кровати, целенаправленно демонстрируя Вейну задницу, и наклоняюсь поцеловать Пэна в губы. Я задерживаюсь в такой позе, выгибая спину, выпячивая зад, немного раздвигая ноги, чтобы Вейну было видно меня целиком.
Пэн улыбается мне, понимая, что я делаю.
– Осторожнее, Дарлинг, – мурлычет он.
– Конечно, мой король. Я буду хорошей девочкой. Только для тебя.
Позади себя я слышу ворчание Вейна.
Пэн снова целует меня, долго и глубоко, наши языки сталкиваются.
Я уже мокрая. Но не только из-за поцелуя. Это из-за того, что Вейн наблюдает за нами.
Почему он не присоединился к остальным? Когда он сдастся?
Пэн всерьёз говорил, что Вейн собирается вернуться на родной остров, чтобы оставить там свою тень? И почему от этого у меня так горит всё внутри, будто мне в живот напихали льда с крапивой?
Когда Пэн прерывает поцелуй, у меня кружится голова, а когда я выпрямляюсь, встав на пол обеими ногами, меня шатает.
Вейн внезапно ловит меня. По его челюсти ходят желваки, он плотно стискивает зубы, а затем переводит взгляд на мою шею, где на коже наверняка ярко выделяются синяки от его пальцев.
– Скажи близнецам, чтобы намазали тебя мазью, – приказывает он. – Это поможет от синяков.
Почему я не могу сделать вдох полной грудью?
Сердце быстро стучит в ушах. Вейн так и не убрал руки, он настолько близко, что я чувствую жар его дыхания на своей коже. По мне бегут мурашки, я сжимаюсь, как пружина.
Как я могу относиться к нему холодно, когда он так себя ведёт?
Я как цветок, которому отчаянно нужен свет, но он пойман в ловушку тени.
Возможно, то, что происходит сейчас, наиболее жестоко. Тот факт, что он может быть со мной вот таким, а потом сразу же возненавидеть меня с новой силой.
– Иди, – говорит Вейн. – Мне нужно поговорить с королём.
Я делаю глубокий вдох, прощаюсь с ним быстрым кивком, подбираю свою одежду и спешу вверх по лестнице.
* * *
Я нахожу близнецов на кухне, и оба, кажется, не в настроении.
Они голые по пояс. Волосы у Баша мокрые, как будто он только что из душа, и на свету блестят, как масленые. Он у кухонного стола смешивает ингредиенты, а Кас стоит позади него с чашкой кофе в руке, прислонившись к стойке.
За окнами уже темно, я едва различаю полосу океана.
Думаю, когда связываешься с королём, который не может видеть солнечный свет, то и для тебя дня больше не существует.
– Привет, – говорю я.
Близнецы не реагируют.
Баш
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
