– Ничего себе?!– удивился Ярослав, выглядывая в лобовое стекло.
Меня вдруг чуть не прорвало: еле сдержалась от дикого хохота, но не могла спрятать широкой улыбки удовлетворения.
Это было валово!
– Интересно, чем нарисовано?– продолжая рассматривать белый дом, заметил Ярослав.
– Смолой с добавлением скипидара и уксуса. Чумовая смесь. Фиг отдерешь или закрасишь – все время будет проступать. Только если раствором замазать,– поделилась я.
– Откуда знаешь?– улыбнулся он и оглянулся.
Я знала, что сейчас было нарисовано на моем лице и как смотрели мои глаза. Ярослав не понял этого взгляда.
– Нравится рисунок?– с усмешкой спросила я.
– Граффити профессиональное!– оценил Ярослав.
– Я выбирала,– злорадно ответила я.
– Ты?!
– А что? Удивлен?
Ярослав озадаченно свел брови и, не веря своим глазам и ушам, растерянно покачал головой.
– Я же сказала, что со мной будет непросто,– хладнокровно напомнила я.
– Это, правда, ты?!– все еще не веря, спросил Ярослав.
Я отвернулась к окну и злобно прищурилась на стоящих у крыльца пузатых господ чиновников.
– Я только выбрала рисунок,– практически призналась я.
– Мн-н, весело!– впечатленно отметил Ярослав и погладил себя ладонью по темечку.
А мне и было весело!
А когда мы проехали площадь и находились на полпути к пляжу, Ярослав посмотрел на часы и спросил:
– У меня еще есть немного времени, может, заедем пообедать в ресторан?
Мне почему-то сразу вспомнился клуб «Танцующие кальмары» и его фирменное блюдо – кальмары в сметанном соусе.
– А давай в следующий раз?– отказалась я, хотя была не прочь перекусить и обед дома был еще не готов.
– Ну, как знаешь. А я хотел накормить тебя кальмарами в сметанном соусе,– ответил Ярослав.
У-у-ух, ножом по желудку! Это запрещенный прием.
Но я сглотнула слюни и еще более уверенным голосом и выражением на лице отказалась от предложения.
– Ты лучше отвези меня домой. Меня мама ждет.
– Очень жаль,– совсем не грустно ответил Ярослав и лихо пересек сплошную линию на дороге, чтобы вернуться назад.
– А ты, я вижу, тоже хулиган?
– У-у, еще какой!– посмеялся он.– Чем будешь заниматься?
– Дел хватает.
Как будто ему было интересно. А впрочем, почему бы и нет? Я вполне могла являться предметом его интереса. Слишком банально, если бы у него на уме была только постель. Хотя, по моему опыту, мужчины вообще мыслят банально, примитивно, ограниченно. Меня бы это не удивило, но, наверное, разочаровало.
Разочаровало?! Хм, я была уже очарована им? Как-то этот момент пробежал мимо меня. Ну, ладно цепляться к словам! Очарование – звучит слишком сентиментально по отношению к Македонскому. Хм, хотя… очаровательный хомячок!
Ясельные размышления прервал Ярослав:
– Через несколько дней переедешь ко мне?
Я выпучила на него глаза. По-моему, на лице все было написано, но он не отреагировал так, как мне хотелось.
– Нет!– резко отказала я.– Ты меня не замуж пригласил, поэтому жить я буду у себя дома.
Он, видимо, не ожидал резкого отказа и недоуменно добавил:
– Но иногда тебе придется поздно возвращаться. Это неудобно.
– Неудобно, когда ширинка расстегнута, а у меня все будет в поряде. Главное, соблюдай первое условие, и все.
– Надеюсь, ты не будешь напоминать мне об условиях нашего с тобой союза так часто, как в последние полчаса?
– Если ты не будешь питать иллюзий о «нашем союзе»,– подчеркнула я язвительной интонацией.– Все строго по накладной.
Он нахмурил брови и сузил глаза, что стал похож на татаро-монгола.
– Расслабься, я шучу. Я еще не привыкла,– с улыбкой помахала я ладошками перед его носом и пробормотала уже себе под нос.– Да и ты еще натерпишься…
– Что?– не расслышал он последнюю фразу. Или расслышал, да хотел сказать свое «веское» мужское слово.
– Побереги уши,– усмехнулась я и оглянулась на Ярослава.
А потом мы на какую-то долю минуты, не отрываясь, смотрели друг на друга, и между нами сквозило напряжение. Я это четко почувствовала, потому что мы на мгновенье даже перестали дышать. Не знаю, о чем думал он, но я впервые задумалась о том, что игры с острым языком скоро станут неактуальны, и то, что будет потом, потребует серьезного отношения, а, следовательно, и серьезных перемен в поведении. Что-то мне подсказывало, что кому-то из нас придется поступиться своими принципами и правилами, и на девяносто девять и девять десятых – это буду не я.
А сможет ли он?
Он молча отвернулся. Знал, бедняга, что ему со мной не потягаться.
Так мы доехали до моих ворот. Корзина с виноградом опустела. Замечательный был повод заткнуть рот и не наговорить еще что-нибудь бредового. Хватит с меня и с него на сегодня.
Ярослав заглушил двигатель и вышел из машины.
Ох! Он еще временами оказывался и весьма галантным мужчиной. Только поклон забыл отвесить да лбом об порог ударить.
Он открыл дверцу, но не отошел назад, чтобы я вышла, а всем телом заслонил мне выход, закинул руки на крышу машины и, наклонив голову в салон, сказал:
– Завтра я приглашаю тебя на ужин. К себе.
Не успела я ответить, как он тут же опередил меня, вероятно, чтобы исключить все неудовлетворительные варианты ответа.
– Надеюсь, принятое мной условие – не принуждать и уважать – не означает, что ты будешь отказывать мне с периодичностью один к одному?
Я поубавила газ и решительно сменила тактику. Пусть знает, что со мной всякое будущее – темное, а дорога зыбкая.
– А почему ты думал, что я откажусь от ужина в компании такого джентльмена, как ты? Тем более, я уверена, ужин будет – пальчики оближешь. Верно?
– Даже не сомневайся…
Клянусь, он ожидал другой реакции, но его губы расплылись в довольной улыбке.
– Я буду очень ждать этого вечера.
Неуловимые нотки намека на интим в его последнем выражении слегка напрягли. Однако я смело ткнула корзиной ему в грудь и освободила проход.
– Во сколько мне быть готовой?
– В семь.
– В шесть. Я рано ложусь спать.
Полное вранье, но последнее слово всегда должно было оставаться за мной. Так было всегда. Так будет и впредь!
Денек был так себе. Единственное, что взбодрило, так это злорадство по поводу удавшегося рисунка граффити на белом доме Алушты.
