Неугомонный Ковров снова вышел на свободную охоту. Какгончая, которая бежит по осеннему полю, покрытому редким утренним туманом,опустив чуткий нос к земле и ловя в холодном воздухе едва ощутимый запах зайцаили лисы, так и он бегал по выставкам и презентациям, ловя своим крупным,подвижным носом единственный привлекательный для него запах.
И вскоре на его горизонте появилась Антонина Сфинкс. О нейвсе больше и больше писали в газетах и журналах, ее работы охотно выставляликрупные галереи Москвы и Петербурга. Короче, Ковров почувствовал исходящий отнее пьянящий запах успеха.
В глазах Коврова Антонина имела по крайней мере однонеоценимое преимущество перед прежней женой: ее работы, выполненные из особопрочных сплавов, не боялись пожаров.
Кроме того, она была моложе покойной Зинаиды и фигура еебыла не загадочной, а вполне ладной и аппетитной. Зато характер Антонина имеласовершенно потрясающий. Она была уникальная стерва. Но все это было в глазахКоврова вторично, незначительно. Главное что Антонина была удачлива.
Хотя Александр уже изрядно постарел и полинял, он сохранилеще какую-то долю своего прежнего мужского обаяния, и «железная леди российскогоискусства», как называли журналисты Антонину, не устояла перед ним.
О свадьбе не заговаривали, но жили творцы одним домом.
Однако радовался Ковров недолго.
Стервозный характер Антонины очень скоро проявился во всейкрасе. Она чуть не ежедневно закатывала своему сожителю чудовищные скандалы,прилюдно обзывала его старым козлом и творческим импотентом, приводила в домшумные компании, состоящие из совершенно не знакомых Александру темныхличностей, устраивала грандиозные попойки, обычно заканчивавшиеся мордобоем ипоявлением милиции. Когда Ковров пытался ее урезонить, Антонина швыряла в неготарелку, хрустальную вазу или еще что-нибудь бьющееся и кричала, что если онаего не устраивает, он может проваливать к чертям и убираться на все четырестороны.
Ковров и хотел бы уйти от Антонины, но не мог. Егопо-прежнему со страшной силой притягивал исходящий от нее аромат успеха.
Ко всем неприятностям, Александру вечно не хватало денег.Антонина зарабатывала неплохо, но не собиралась делиться с ним своими доходами,предпочитая тратить их на свои экзотические наряды, эксклюзивную косметику иедва ли не ежедневные попойки. Собственные же работы Александра почти непродавались, даже близость к знаменитой Антонине не помогала. Он хватался заслучайные работы, копировал для «новых русских» их любимые картины, вроде «Утрав сосновом лесу», не брезговал даже такими халтурами, у которых имелсяотчетливо криминальный душок. Так, несколько раз записывал какой-то откровенноймазней картины, которые явно собирались нелегально провезти через границу, илиделал точные копии ценных произведений, наверняка предназначенные для подменыукраденных оригиналов. Именно тогда он и познакомился с Лысым Ленчиком,подозрительным мужичком с бегающими глазами, шестеркой при каком-то крупном уголовнике.Ленчик приносил ему работу, которую нужно было записать или скопировать, иденьги за заказ.
Ковров не задавал ему лишних вопросов, да Ленчик на них и неответил бы.
Увидев Лысого на вернисаже, Александр очень удивился. ОбычноЛенчик не посещал таких людных мест, поскольку не в его интересах было«светиться». Он любил повторять чью-то удачную фразу: «мне не нужна скандальнаяизвестность».
Ленчик прошел мимо Коврова, сделав вид, что они незнакомы.Впрочем, Александр тоже не собирался афишировать такое сомнительное знакомство.Ему просто было любопытно, что привело Ленчика в галерею. И его удивлениемногократно возросло, когда он увидел, что Лысый вьется вокруг бывшей женыАлександра Екатерины Дроновой!
Но вскоре новые события заставили Коврова забыть о странномповедении Ленчика. Катерина, эта размазня, тетеха и хроническая неудачница,явно оказалась в центре внимания!
Вокруг нее щелкали фотоаппараты, сновали операторы стелекамерами, к ней тянулись микрофоны журналистов!
Самым же ярким подтверждением неожиданно обрушившейся наКатю славы, неопровержимым доказательством было ужасное настроение Антонины.«Железная леди» шипела, плевалась ядом и бросалась на окружающих, вособенности, как всегда, на Александра, которого она винила во всех смертныхгрехах, в особенности же в том, что он допустил к выставке «эту рыжую корову» —свою бывшую жену Катьку Дронову.
— Ну, Антошенька, — оправдывался Ковров, что я могсделать? Да меня никто и слушать бы не стал…
— Это точно! — шипела Антонина. — Тебя никтоне стал бы слушать, потому что ты пустое место и творческий импотент!
Александр тяжело вздыхал. Он думал, не было ли самой большойошибкой его жизни то, что он ушел в свое время от добродушной, покладистойКатерины. Характер у Катьки был легкий, муж мог из нее вить веревки, а теперьона, кажется, еще и станет знаменитой…
Ночью после вернисажа Ковров не сомкнул глаз. Он думал, какхорошо было бы заново охмурить дуреху Катьку.
И главное, — как это было бы просто.
На следующий день он узнал о ночных происшествиях в галерее— о краже Катькиных панно и убийстве Ленчика.
Если кража панно оставила его в общем-то равнодушным, тосмерть Лысого очень испугала. Ковров встречался с покойником, имел с нимкое-какие дела и очень не хотел, чтобы это знакомство всплыло на свет божий.
Он решил затаиться.
Однако осуществить это благое намерение ему не удалось.
Когда Ковров медленно шел по Пушкинской улице, рядом с нимзатормозил темно-вишневый джип. Дверца джипа открылась, и грубый короткостриженный человек с пересеченной шрамом бровью приказал:
— Садись.
— Вы меня с кем-то перепутали! — заверещалАлександр. — Я вас не знаю!
— Зато я тебя знаю! — рявкнул человек вджипе. — Я тебе сказал — садись, а дважды я не повторяю!
Ковров понял, что его неприятности только начинаются, ипослушно забрался на заднее сиденье джипа.
— Привет тебе от Лысого Ленчика, — проговорилчеловек со шрамом.
— Но ведь он.., на том свете! — испуганноотозвался Ковров.
— Вот оттуда он тебе и передает привет.
Встретиться с ним не желаешь?
— Нет, спасибо, — пролепетал Александр, покрывшисьхолодным потом.
— А что? Все равно все там будем!
— Но я, знаете ли, как-то не тороплюсь…
— Не торопишься? — человек со шрамом хриплозахохотал, при этом стали видны крупные золотые зубы, а в горле что-то отвратительнозабулькало. — Он не торопится! А мы тебя поторопим! — и он сновазахохотал, хлопнув по спине водителя, молчаливого, наголо обритого парня.
— Ладно, — смех неожиданно оборвался, и человек сошрамом уставился на Коврова тяжелым мрачным взглядом, — пошутили, ихватит. Теперь слушай. Слушай внимательно. Два раза я не повторяю. Жену своюзаново охмуришь.
