Маша взяла Настю на руки и пошла к одному из выходов. Все вокруг перешёптывались, никто не знал, что это: пожарная тревога или настоящие взрывы. На лестнице толпа тоже начинала образовывать пробку, но по командованию сотрудников не спешила наружу. Штерны спустились на один лестничный проём, и тут наверху прогремел ещё один взрыв. Народ закричал и рванул вниз, расталкивая друг друга.
– Без паники! Без паники! – кричали в толпе.
Маша вырвалась с ребёнком на третий этаж. На лестнице поднялась суматоха. Люди запрыгивали один на другого в надежде поскорее выбраться. На самом верху сквозь столбы дыма различался огонь.
– Мама, мне страшно, – дрожа в руках, прошептала Настя.
– Не бойся, скоро мы выберемся.
На эскалаторе тоже царил хаос – те, кто находился на уровне третьего этажа, спрыгивали вниз, ломая себе ноги. Людей охватила паника. Маша двинулась к другому аварийному выходу через коридоры с магазинами. Никого уже не было – все выбирались через эскалатор и лестницы, только дым заполнял пространство.
На этаже было полно закрытых площадок под дальнейшую аренду помещений. Откуда-то вышел силуэт в странном белом блестящем плаще, после чего взглянул на Машу с Настей, но из-за дыма не было видно его лица.
– Почему вы ещё здесь? – прокричал он. – Быстро ко мне, я выведу вас!
Они направились к нему.
– Быстрее! – закричал он. – Бегом!
Маша побежала к нему, а он едва успел накрыть их своих плащом, как тут же рядом, в пустом помещении прогремел взрыв. Языки пламени ударили в накидку. Настя закричала. Им повезло, что их укрыл огнеупорный плащ, и только под ним Маша разглядело лицо мужчины, точнее – парня. Это оказался сын губернатора – по обожжённой нижней челюсти его было легко узнать в Ястребске.
– Нам надо уходить, сейчас будут ещё взрывы!
Он повёл их в сторону окон, которые оказались открыты, а возле них стоял подъёмник.
– Залезайте! – скомандовал сын губернатора.
Маша подчинилась и взошла на трап, а он следом за ней, после чего махнул кому-то снизу, и подъёмник поехал вниз.
–Уходите быстрее! Стёкла скоро выбьет от взрыва! – сказал он, когда они оказались на земле.
Маша не стала ничего говорить, а лишь с Настей на руках побежала как можно дальше от «Праздника». На тёмных улицах собирался народ, а по дорогам в сторону ТРЦ неслись городские службы спасения. Маша не заметила, как вышла к «Очагу», пустому и бесполезному, – никого он уже не волновал.
– Настенька, маленькая моя, ты цела? – Она опустила ребёнка на землю.
Лицо девочки опухло от слёз, она вся дрожала и тянулась к матери.
– Всё хорошо, родная, мы в безопасности.
Позади них раздались взрывы. Торговый центр полыхал, и это было видно издалека. Ночное небо озарилось огнём.
Глава 14
До самого Питера Аня развлекалась по полной. Её тянуло на телесный контакт, доходило до того, что она облизала моё лицо, пока я крутил баранку. Кирка это очень радовало и, не буду спорить, меня тоже. Она мне напоминала брата – я как будто вернулся в прошлое, когда возил его после различных гулянок. От этой атмосферы я чувствовал себя, как раньше. Видимо не всё было так плохо.
По словам Ани, у неё в Питере было много друзей, и некоторые из них регулярно устраивали вечеринки. И чтобы попасть на движ, достаточно было принести с собой ящик спиртного или ещё что-нибудь в этом роде, дабы развлечь толпу.
В Питере мы сперва сняли небольшую квартирку около набережной. Хата ничем не отличалась от захолустного отеля: ремонт делали ещё в СССР, а из обустройства – только самое необходимое.
Мы закинули свои вещи и оставили машину под окнами снятой квартиры, после чего заглянули в магазин и купили ящик вина. Он и был нашим входным билетом.
Аня ориентировалась потрясающе. Видно, что в Питере она была своей. На меня же лабиринты улиц наводили жуть, я боялся потеряться. Единственное, что успокаивало, – моей спутнице нужен был носильщик для алкоголя, поэтому она бы меня не бросила.
Встретили нас очень радушно. Или скорее даже безразлично. Что-то среднее. Судя по всему, здесь мало кто знал друг друга, и все радовались принесённой новой порции алкоголя.
– Сейчас-то ты мне не откажешь составить компанию в пробежке по белой дорожке? – сказала Аня.
И я не отказался – ведь ничего не терял. Да и хотелось чего-то новенького, почувствовать, каково это – быть Кирком.
В итоге я и не заметил, как быстро порошок растворился во мне.
Вечеринка происходила на чердаке старого нежилого дома. Куча народа. Голые стены. На паллетах раскиданы подушки и матрасы. Пара прогнивших диванов. Окна заклеены чёрными пакетами. А в качестве света использовались разноцветные светодиодные лампы.
Солнечное сплетение первое дало знать, что я под кайфом. Я чувствовал, как будто на мою грудь взвалился тяжкий груз. И сердце… Оно было готово выскочить из меня. Для меня это было в новинку.
Народ на вечеринке пестрил разнообразием: начиная с молодых неформалов и заканчивая офисными клерками в возрасте. Все кучковались маленькими компаниями. Кто-то собрался кружком вокруг гитариста. Кто-то осушал бутылку за бутылкой. Кто-то валялся на паллетах и рассматривал потолок. А кто-то без стыда и совести совокуплялся в уголке.
Где были мои годы? Я чувствовал себя слишком старым для подобных тусовок. Я был там чужак, хотя и не единственный.
Аня в стороне от всех сидела на заклеенном подоконнике и пила из бутылки вино. Её красивое молодое тело незаметно извивалось в такт музыке. Седые волосы ей шли, да и весь образ напоминал Арлекина – чёрные и белые тона, олицетворяющие её жизнь.
– Зачем мы здесь? – спросил я.
– Жить.
– А чем нам не живётся там, за стенами этого дома?
– Моя семья – мой ГУЛаг. И больше всего я хочу сбежать, но не знаю как. А здесь плохие мысли сами убегают куда-то в далёкую неизвестность.
– Знаешь, как-то не похоже, что ты в далёкой неизвестности.
– Ну да, видимо, пора снова попудрить носик. – Аня потянула носом воздух. – Ох, видел бы меня старик… запер бы меня где-нибудь и не выпускал!
– Я сам вечно бегу от проблем, но, как показало время, далеко не убежать. Рано или поздно придётся принять решение, каким бы сложным оно ни было.
Мне тоже требовалась далёкая неизвестность, но, к несчастью, она на то и далёкая, что нам до неё не добраться. Рядом с Аней всё же было спокойно, тем более под неоновым цветом она выглядела уже не как старая бабка, а была очень даже привлекательной девушкой. Как бы я хотел, чтобы она снова меня лизнула!
– Какие у тебя отношения с семьёй? – спросила она.
– Жена меня ненавидит, а дочка… не знаю… она не знает меня. Я должен быть дома, а вместо этого торчу здесь. А это неправильно.
