Что бы ни случилось между ними в прошлом, нельзя было не согласиться с тем, что в течение последних двадцати четырех часов он делал все, что было в его силах, чтобы защитить ее.
Вот только непонятно было, чем он руководствовался — делал ли он это из желания снова забраться к ней в постель или же искренне о ней заботился.
— Мне приходилось видеть смерть, Цезарь, — тихо ответила она. — И мне нужно… Я должна посмотреть, не смогу ли чем-то помочь Леве. Я должна сделать хоть что-то. Я не собираюсь ждать, когда эта женщина вырвет мое сердце.
Он сдвинул брови.
Она прижала палец к его губам.
— Цезарь, партнеры не лгут друг другу. Мы оба знаем, что это был не просто сон.
Глава 7
Цезарь глухо зарычал. Он не умел идти на компромиссы. Особенно когда дело касалось женщин.
Увидел, покорил, взял.
Конец истории.
Анна смотрела на него своими огромными ореховыми глазами, тепло которых могло бы растопить даже Арктику. Dios, даже глобальное потепление не могло сравниться с этой женщиной.
Ему хотелось забросить ее на плечо, а потом швырнуть на мягкую постель, где он своим неистовым желанием сможет отвлечь ее от всех тревожных дум. Он хотел почувствовать ее податливость и страсть, хотел увидеть, как улыбка удовлетворения тронет ее губы, когда она придет в себя после испытанного ими оргазма.
Но единственное, что он мог сделать сейчас, — это привлечь девушку к себе и запечатлеть на ее губах поцелуй.
— Ты ведь знаешь, что сводишь меня с ума? — прошептал он и вновь ее поцеловал. Затем поднял голову. — Так что давай покончим с этим.
Анна не сразу пришла в себя. Ошеломленная произошедшим, она несколько мгновений смотрела на графа. Потом, подняв руку, коснулась своих губ. После чего, словно опомнившись, упрямо мотнула головой, вскинула подбородок и решительно шагнула в камеру.
Цезарь, отстав на полшага, шел позади нее.
В отличие от каменных сводов и стен тоннеля, камера от пола до потолка была обшита свинцовыми листами, на которых виднелись выгравированные замысловатые символы, немного напоминавшие иероглифы. Очевидно, темницу охраняли древние заклятия, способные ослабить любую магию.
В углу же стояла кровать, на которой лежала Сибил Тейлор, красивая даже в вечном умиротворении.
Не обращая внимания на Леве — тот с закрытыми глазами кружил по камере, пытаясь выявить присутствие магии, — Анна подошла к кровати и взглянула на фею.
— А выглядит такой умиротворенной… — прошептала она. — Кажется, просто спит.
Цезарь подошел к Анне и слегка поморщился.
— Я не могу учуять магию, но хорошо чую запах смерти.
— Oui, она мертва, — подтвердил Леве.
— Ты должен узнать, как она умерла! — прорычал граф.
Леве открыл глаза; казалось, он был несколько озадачен.
— Я чувствую… запах граната.
— Граната? — Анна вскинула голову. Ее лицо побледнело, а глаза потемнели. — Но от Сибил всегда пахло яблоками.
Крылья Леве легонько дернулись.
— Это древняя магия. Я не знаю, как и кто это сделал, но кто бы он ни был, он обладает огромной силой.
— Это сделала женщина из моего сна, — медленно произнесла Анна, облизнув внезапно пересохшие губы. — Я чувствовала запах граната, когда она смотрела на меня.
— Что это за сон? — спросил Стикс, стоявший в дверном проеме.
На несколько секунд воцарилось напряженное молчание: все взгляды обратились к Анне. Цезарь же мысленно разразился проклятиями. Не так он хотел рассказать Анне о своих подозрениях.
— Во сне она видела Моргану, — сказал наконец граф; он произнес эти слова без всякого выражения.
— Моргану ле Фей? — спросил Стикс.
Цезарь неохотно кивнул, а Анна широко открыла глаза и от удивления даже рот раскрыла.
— Значит, это — проклятая Моргана ле Фей? — В ее голосе отчетливо прозвучала паника. — Сестра короля Артура? Драконы?.. Круглые столы?.. — Она яростно помотала головой. — Нет, такого просто не может быть.
Цезарь подошел к Анне и взял ее за руки. Они были холодными и влажными, что свидетельствовало о ее состоянии.
— Дайте нам минуту, — сказал он, выразительно посмотрев на остальных.
Осторожно подталкивая Анну, Цезарь подвел ее к небольшому деревянному столу, стоящему в углу камеры. Как только все вышли, он присел перед девушкой на корточки и с нежностью в голосе проговорил:
— Анна, querida, пожалуйста, посмотри на меня.
Казалось, прошла вечность, прежде чем ее длинные ресницы дрогнули, открыв глаза, смотревшие на него со страхом и изумлением.
— Ты собираешься сказать мне, что это — какая-то ужасная шутка? — произнесла она таким голосом, что у него сердце сжалось от боли.
Он поднес ее пальцы к своим губам.
— Я могу сказать и так, если ты хочешь это услышать.
Она судорожно сглотнула.
— Нет, мне нужна правда. Расскажи мне об этой… Моргане.
— Она — королева фей. Правда, известно о ней очень мало. После смерти короля Артура она укрылась в крепости на острове Авалон.
Граф старался говорить спокойно, невыразительным голосом — иначе просто зарычал бы от ярости при одном только упоминании о королеве фей.
— Но если Моргана действительно охотится за мной, то что ей от меня нужно? — Анна содрогнулась. — Кроме моего сердца.
— Пока не знаю. — Он помолчал, выругавшись про себя. Черт возьми, лучше покончить с этим сразу! — Думаю, она может быть твоей родственницей.
Анна дернулась, словно от удара.
— Я — родственница Морганы ле Фей?
— Si.
— Боже! — Она невесело усмехнулась. — В течение многих лет мне приходили в голову самые невероятные объяснения, но о таком я даже и подумать не могла.
— Ты предпочитала верить, что причина во мне?
— Да. — На ее бледном лице проступил слабый румянец. — Думаю — да.
— А теперь? — спросил он.
— Теперь я даже не знаю, что и думать…
Не слишком вдохновляющая откровенность. Скорее вынужденная, под дулом пистолета у виска.
— Анна, я никогда бы не причинил тебе вреда. Той ночью… — Он прикусил язык и сдержал уже готовое вырваться признание. Сейчас еще не время.
— Что? Говори.
Цезарь медленно поднялся на ноги и начал молча ходить по камере, заполненной сладковатым запахом Анны.
— Есть кое-что еще, — произнес он наконец. — Я думаю, что Моргана — это и есть та самая кузина, за которой ты присматривала в Лондоне. Полагаю, именно она подожгла ваш дом и убила твою тетку, посчитав, что убила и тебя.
