— Кхе-кхе-кха! Ууууу, уммм… Умнн, аааа, — доносилось из темной Газели.
— Господи, пленница! Совсем про нее забыл!
— Погодите! Успокойтесь! Сейчас я вам помогу! — Вслух выкрикнул я.
Вскочив на ноги, бросился к машине. Там увидел беспомощное тело, которое билось как рыба, выброшенная на лед. Бороться с веревками лучше при свете дня. Решив так, потянул девушку за ноги. Она замычала еще громче, пытаясь ударить.
— Стойте, не двигайтесь! Я хочу снять вас отсюда. Просто доверьтесь мне…
Уговоры не помогли. Ретивая незнакомка чуть не выбила пару зубов, дергая длинными ногами. Она оказалась тяжелой. Я чуть не уронил даму с машины, с трудом спустив вниз. После отнес чуть подальше, чтобы не класть рядом с мертвыми торгашами.
Опустив девушку, вызвал свой нож. Быстро разрезал веревку на шее, стянул проклятый мешок, после чего, обомлел.
Передо мной лежала уголовница. Та самая бандитка, которая сбежала от лесных террористов. Она выглядела просто ужасно. Под глазом красовался синяк. Лицо бледное, в царапинах, губы немного синие. Прекрасные глаза потускнели, но смотрят все так же недобро, желая заживо рвать всех подряд.
— Ты? Вот это поворот… — Выпалил я. Желание помогать тут же пропало.
— У! Уммм, уууу! — Промычала дамочка. Ее рот был аккуратно заклеен скотчем.
— Ты не дала мне даже совета. Оскорбила и бросила, как тряпку… Теперь мы, кажется, поменялись местами.
— Уууммм, черт! Твою мать! Сука! — Заорала девчонка. Скотч сам собой отклеился, позволив ей говорить. — Малахольный козел! Так и знала! Воспользовался моей беспомощностью! Ты конкретно попал, мальчик! Знай, после освобождения оторву тебе голову. Причем не только ее!
— Я воспользовался? Вообще-то они!
Указал рукой на трупы, лежащие чуть поодаль. Дамочка резко выдохнула, сдувая прядь волос, упавшую на лицо.
— Что за трупаки? Ты чего тут делаешь?
— Не трупаки… А люди, которых я уложил. Делаю? Да так, ничего. Спасаю шкуру одной тупой ведьмы! Кстати, помнишь насчёт горячей любви? Ты говорила, меня отлюбят, если продадут извращенцам. Так вот, если б твои штаны снимались попроще, уже была бы неплохо «отлюблена»!
— Черт тебя дери, новичок! Что ты несешь, придурок!? Развяжи! Развяжи меня, хренов урод!
— Ничего не несу. Просто два торговца подобрали тебя после ранения. Хотели получить максимальную выгоду. Думаю, не стоит объяснять, что именно это значит.
— Вот козлы! — Поморщилась дамочка. — Никогда этих бродяг не любила…
— А развязывать тебя, — спокойно продолжил я. — Нет ни малейшего смысла. Ты злобная тварь, которую надо хорошо проучить.
— Аха-хаха! Морали читать мне задумал!? Только попробуй не развязать! Я так тебя проучу, мало не покажется, сам офигеешь!
Я отошел в сторону, смотря на синеватые громады далеких высоток. Задумчиво произнес:
— Пока я офигею, ты многое переосмыслишь. Сейчас заведу мотор Газельки, и поеду пытать счастья, куда придётся. А ты полежишь тут… несколько суток. Потом переродишься, конечно. Но сначала, пройдешь хорошую школу. Кстати, вроде бы дождь надвигается. Ты как относишься к прохладному душу?
— Пошел в задницу, гад! Немедленно, я сказала, живо! Чтоб через пять секунд я была свободна. Иначе, не соберешь костей, сучонок такой малолетний…
— Я говорю спокойно, а ты орешь как скотина. И кто из нас больше сучонок? Интересно, как тут скорости переключаются. Раньше на отечественных тачках не ездил. Ладно, ничего разберусь. Пока, в общем. Если тварь будет есть тебя заживо, постарайся не напрягаться. Напряжение в таком деле мешает…
Надо было действовать очень решительно. По-другому с агрессивной девкой нельзя. Я развернулся спиной к спасенной бандитке. Медленно направился к Газели, делая вид, что не терпится поскорее уехать. Когда кабина была перед носом, связанная подала голос.
— Стой! Ладно, хватит! Перестань!
— Не понимаю? Чего? Это теперь так просят прощения?
— Какое прощение, урод? Мне надо, чтоб меня развязали!
— Ааа, ну когда вылезет очередная тварь, попроси обязательно у нее. Я-то причем?
— Вот же гад! Мне не до шуток! Извини, извини меня, ладно. Развяжи эти грязные веревки!
Я улыбнулся, отвернувшись в сторону. Прогресс налицо, значит, копаю в правильном направлении.
— Чего? Я не слышу. Можно ещё повторить?
— Что повторять? Извини… Не мог бы развязать!
— Вот, слова нормальной девушки, а не вопли агрессивного наркомана.
Я развернулся, быстро кинувшись к даме. Достал нож, склонившись над «перебинтованным» телом. Одна веревка тут же упала. Освободившаяся рука взмыла вверх, отвесив пощечину. Пришлось отпрянуть в сторону, держась за горящую щеку.
— Дура! Скотина! — Выпалил я, встав на ноги.
Стало не на шутку обидно. Похоже, маньяки-продавцы были правы. Нельзя проявлять доброту по отношению к стервозным дамочкам. Не зная, как поступить, направился к бревну, где вчера коротали вечер.
Подперев голову руками, сел там, чувствуя боль и опустошение. Да, вот и помогай после этого дамам. Лежит в беспомощном состоянии, а все равно норовит долбануть. Кто создал эту Сеть, точно не дружил с головой.
Просидев минут пять, я услышал шаги. Сзади подошла бледная девица, едва стоящая на ногах. В руках красовался ее собственный нож. Все, сейчас прикончит меня за доброту и поддержку. Но убегать уж точно не стану. Воскресну в той старой квартире. Начну заново с учётом «полезных» уроков.
С каждой секундой бандитка все приближалась. Вот она уже стоит за спиной, подняв острый кинжал.
— Прости, — заявила дама, сев рядом. Я вздрогнул, будто меня убили несколько раз подряд. Что за странная игра? Настроение женщин изменчиво и в нашем мире. А здесь оно вообще напоминает дьявольский шторм.
— Что? — Нервно произнес я.
— Ты и правда, убил тех уродов, чтоб мне помочь?
— Ни тебе, человеку, с которым поступали хренова…
— В Сети лучше так не делать. Я думала, это спектакль. Казалось, вы что-то мутите…
— Когда, кажется, креститься надо.
— Да, если есть перед кем. Здесь только прокачка. Ни религий, ни философии, ни добра.
— Ага, я заметил.
— Меня Линда зовут, — сказала девушка, неожиданно протянув руку.
— Эээ, Нэс, — вздрогнул я, тихонько пожав холодную сухую ладонь.
Кое-что прояснилось. Озлобленная дамочка носила лишь маску. На проверку, была не такой стервой, какой хотела казаться. Хотя, милой феей ее назвать тоже сложно.
После знакомства я не сказал ни слова. Смотря на солнце, ползущее к зениту, пытался привести в порядок разбитые мысли.
