Обессиленная, почти оглохшая от грохота выстрелов, она лежала на полу, опираясь на руку и собираясь с силами, чтобы встать и убраться отсюда, пока из подвала не нагрянула охрана Аслана. Но в этот момент за окном спальни вдруг замелькали синие и красные вспышки, заорали сирены, над крышей заревел вертолет. И в громкоговорителе прогремел голос Олега Рогова:
– Ольга Котова, дом окружен, сопротивление бесполезно. Выходите по моей команде, без оружия и подняв руки над головой.
«Меня кто-то сдал», – эта мысль вертелась в голове неотвязно, когда ее заковывали в наручники, запихивали в бронированную машину, везли в полицейское управление. Когда перед глазами возникла усмехающаяся рожа Олежека, радостно провозгласившего:
– Я же обещал, что посажу тебя, Котова, – когда суровые турецкие полицейские зачитывали ей права.
Ее кто-то сдал. Кто-то из своих. О том, что она готовится напасть на Аслана, знали три человека. Николас – его кандидатуру Ольга забраковала сразу. Николас не мог ее сдать, иначе она ровным счетом ничего не понимала в людях. Оставались Михаил и Иван. Михаила она знала всего полгода, к тому же информацию о том, кем на самом деле является Аслан Теветоглу, ей подкинул именно он. И логичнее всего было предположить, что слил ее властям тоже он. Но Михаила рекомендовал Иван… И от этой мысли к горлу Ольги подкатывала тошнота. Ивану она доверяла безоговорочно, больше чем самой себе, он был рядом больше двадцати лет, знал ее еще сопливой девчонкой. И представить себе, что все это время под боком был предатель…
Нет, такого быть не могло. Будь Иван засланным, он сдал бы ее Олегу много лет назад. Если его и перехватили, то недавно. Но как? Чем? На что можно было зацепить мужика, преданного ей до последней капли крови? Человека, у которого, кроме нее, никого не было?
Нет, не может быть, не Иван. Но что тогда, их прослушали? А кто установил в доме прослушку? Кто мог это сделать, как не начальник ее охраны и правая рука?
Нет, нет… Или все-таки?..
А главное, что не давало покоя, заставляло внутреннего волка глухо ворчать и рваться наружу, – то, что и Иван, и Михаил сейчас оставались на свободе, дома. Рядом с Николасом и Марией. И от мысли, что рядом с самыми дорогими людьми находится предатель, а она ничего не может сделать, хотелось выть и бросаться на стены.
Олег заявился в камеру, где ее держали, на следующий день. На его бесцветной мышиной физиономии прямо-таки широкими мазками написано было торжество и восторг. С тонких губ рвалась с трудом сдерживаемая счастливая улыбка. У Олежека тоже сбылась мечта, которой он отдал больше двадцати лет.
«А он постарел», – отметила про себя Ольга. Сколько они не виделись, лет десять? Кажется, да, в последний раз это было незадолго до ее отъезда из России. Олежек, не оставлявший надежды ее прищучить, нагнал в офис New Way маски-шоу, прицепившись уже теперь не вспомнить к какому предлогу. Ольгу вызвали звонком, и когда она ворвалась в здание, весь ее персонал лежал на полу мордами вниз, кругом сновали вооруженные люди в черных масках, а навстречу ей вышел взвинченный Рогов. И уже по его дергающейся физиономии, но разочарованно кривящимся губам она поняла, что ничего предосудительного у нее не нашли. И не могли найти – верный Иван об этом позаботился.
– Здравствуй, Олеженька, давно не видались! – пропела она, ласково улыбаясь.
Почему-то ей доставляло удовольствие играть с этим сморчком, как кошка с мышью. Видно было, как он бесится, как кипит изнутри и ничего, ничегошеньки не может сделать.
– Соскучился? Так ты бы только сказал, я б тебя сама пригласила, чай организовала. Посидели бы, поболтали, как старые знакомые. А ты тут какой-то детский сад устраиваешь.
– У нас есть сведения, что в этом здании находится особо крупная партия нелегальных наркотических веществ, – пробубнил Рогов, уже отлично знавший, что снова проиграл.
– Серьезно? – округлила глаза Ольга. – А у меня есть сведения, что подполковник МВД Олег Рогов, проведя несанкционированный обыск в офисе моей компании, нанес мне материального ущерба на несколько сотен тысяч долларов. Как считаешь, мне уже начинать составлять исковое заявление или вы сами отсюда уберетесь?
В тот день на пороге ее офиса, уже отозвав омоновцев, Олег и процедил сквозь зубы:
– Я все равно посажу тебя, Котова.
А Ольга, широко улыбнувшись, будто оскалившись, пообещала:
– Буду с нетерпением ждать этого, Олежек.
Значит, вот оно – обещание Рогова сбылось. Поистаскался же он за эти десять лет – лицо желтое, испитое, морщинистые мешки под глазами, дерганые рваные движения. Сколько ему сейчас, чуть-чуть за сорок? А выглядит лет на десять старше.
Это попытки поймать ее так вымотали бедолагу?
Цепко вглядываясь в лицо Олега, Ольга пыталась прикинуть про себя: откуда он взялся в Стамбуле, как оказался вместе с турецкой полицией возле дома Аслана… По всему выходило, что Рогов заранее знал, что она там будет. Ее заложили, точно. Чем же он мог купить Ивана? Чем?
– Ну что, Ольга Александровна, будете сотрудничать со следствием или отпираться? Учтите, что вас взяли на месте преступления.
– А ты что, Олежек, тоже в Турцию перебрался? Или совместное российско-турецкое мероприятие по поимке особо опасной преступницы организовал? – осклабилась Ольга. – Расстарался, наверное…
– Не советую ерничать, – на скулах Олега заиграли желваки. – На этот раз ты, Фараонша, вляпалась крепко. И отмазаться у тебя не выйдет. А ты уж, наверное, поверила, что неуязвима, да? Думала, никто тебя не достанет?
– Да ты меня пока и не достал, Олежек, – безмятежно отозвалась Ольга, отлично замечая, как этот ее привычный снисходительный тон мгновенно выводит Рогова из себя. – Я без понятия, что ты мне шьешь. И кто тебя сюда вообще пустил. Меня задержала полиция Турции, разве нет? Так с ними я и буду разговаривать. Разумеется, в присутствии своего адвоката.
– А вот это вряд ли, – едва сдерживаясь, заявил ей Рогов. – Ты все еще гражданка России, не забывай, хоть и турецким гражданством предусмотрительно обзавелась. Но я добьюсь твоей экстрадиции на родину. И там все твои европейские штучки не сработают, мы тебе напомним, что такое российская тюрьма…
– Грозишь, Олежек? – усмехнулась Ольга. Она поудобнее устроилась на стуле, закинула ногу на ногу и задумчиво сказала: – Да перестань, моей экстрадиции тебе никогда не добиться. И судить меня будут тут, по турецким законам. Но послушай, меня все эти годы один вопрос мучает. Что ж ты так ко мне прицепился? Отчего я тебе спать спокойно не даю? Признайся, Олег, мой светлый образ оказался таким незабываемым? Может, я – единственная, на кого у тебя встает? А с другими – пшик, ничего не получается?
Узкую мордочку Олега перекосило. Губы дернулись, ноздри раздулись. Он побагровел так, что Ольга подумала, не случилось бы с ним инсульта. А это было бы забавно – если бы ее врага на радостях от исполнения главной мечты хватил кондратий.
