– Безусловно. Я знаю, что ты хочешь отсюда вырваться – и у меня есть план на этот счет. Причем, для его осуществления вовсе не обязательно бежать ночью из дворца и переплывать Босфор.
Сара напряглась, внимая Косем.
– Я хочу, чтобы ты вышла замуж за моего внука и подарила ему наследника. Если ты это сделаешь, я позабочусь, чтобы ты, как только захочешь, смогла бы уехать, свободно выйти из дворца и добраться до Соединенных Штатов. У меня есть собственные слуги, которых я смогу подкупить. Халид об этом ничего и знать не будет.
Сара была так потрясена, что лишилась дара речи и молчала не меньше минуты. Колеса кареты поскрипывали на немощеной дороге, а мысли в голове Сары отчаянно путались.
– Вы говорите, что, уезжая, я оставлю ребенка здесь? – наконец выговорила Сара. Ей надо было хоть как-то ответить на это безумное предложение!
– Конечно. Ребенок должен остаться здесь. Когда мой внук умрет, он займет его место.
Сара не знала, чего ей больше хочется: влепить валиде пашане оплеуху или расхохотаться. Овладев собой, она сказала:
– Валиде пашана, благодарю вас за любезное предложение, но я никогда не смогла бы оставить своего ребенка.
– Но мой внук желает только тебя! Что мне делать? Если он умрет, не оставив наследника, наша область будет ввергнута в хаос! Начнется гражданская война!
– Сколько лет Халиду? – спросила Сара.
– Тридцать, – ответила задумчиво Косем.
– Полагаю, у него еще есть время, чтобы стать отцом, – сухо заметила Сара.
– Но я не доживу до появления правнуков! Разве ты не понимаешь?
Сара вздохнула:
– Ваше высочество, я ничем не могу вам помочь. Думаю, вам следует поговорить об этом с вашими советниками – ведь это семейный вопрос.
– Я уже говорила, – мрачно ответила Косем, глядя из кареты на улицу, по которой они проезжали. – Ничего это не дало.
Кортеж приближался к центру города, звуки базара становились все более громкими. Сара снова повернулась к окну – и оказалась захлестнутой морем звуков, доносившихся с базара, морем красок и запахов.
Прилавки под полосатыми навесами стояли близко друг к другу, так что их можно было принять за один, бесконечно длинный прилавок, с проходами едва ли для одного пешехода. От количества и разнообразия товаров голова шла кругом: плетеные из прутьев корзины, цветастые одеяла и шали, шерстяные ковры и образцы пряжи, отрезы шелка и других дорогих тканей, серебро, драгоценности и украшения, травы и коренья для зелий и бальзамов, благовония, притирания и ароматные масла… А сколько еды. Связки вяленой рыбы, сладости, кебабы, поджаривавшиеся тут же на углях, орешки и овощи… Густой аромат съестного смешивался с запахами жары, пыли и человеческих тел. Базар тонул в оглушительном шуме: в криках торговцев, расхваливающих свои товары, и в многоголосье покупателей.
Завороженная, Сара не могла оторвать взгляда от этого зрелища. Ей еще никогда не приходилось видеть столько разнообразного люда, собравшегося вместе. Тут были мужчины и в восточных кафтанах, и в европейских одеждах, но с красными фесками на головах, алебардщики и евнухи в белых штанах и коротких черных с золотом жилетках, янычары – наемные солдаты султана – в темно-синих мундирах, женщины под чадрами, негры из Нубии, Абиссинии и с верховьев Нила в своих колоритных национальных одеждах, и европейцы – торговцы всех цветов кожи из всевозможных стран. И все они перемешались в толпе, напоминая разноцветные камешки на пляже.
– По распоряжению моего внука ты можешь купить на базаре все, что пожелаешь, – сказала Косем Саре. – Только укажи рукой – и евнухи это для тебя купят.
Карета Косем остановилась на вымощенной булыжником улочке на краю базару. Экипажи с обитательницами гарема выстроились сзади. Сара и Косем вышли из кареты по откидным ступенькам, опираясь на руку, которую подавал им хислар. Когда они направились к торговым рядам, Косем взяла Сару под руку, Ахмед пристроился рядом с ними, а евнухи пошли сзади.
Было ясно, что они получили подробнейшие указания от паши.
– Тебе это нравится? – спросила Косем, поднимая отрез маково-красного шелка, когда они остановились у прилавка, на котором были разложены штуки роскошных тканей, окрашенных во все цвета радуги.
– Очень мило, – ответила Сара, и Косем дала знак одному из евнухов, чтобы тот купил ткань. Сара поняла: если она будет хвалить все, что увидит, кончится тем, что ей приобретут полбазара.
– Вам что-нибудь нужно купить? – спросила она у Косем.
Косем изумленно посмотрела на нее, переспросив:
– Нужно?
Сара сразу же поняла, насколько глупо звучал ее вопрос. Покупки пашаны совершались из-за причуды, а не по необходимости.
Они повернули в переулок, где Косем наклонилась полюбоваться серебряной чашей с выгравированным по краю узором из переплетающихся виноградных лоз. Сара опустила голову и тайком осмотрела дальнюю часть переулка. Но ей видна была только пыльная дорога да каменное строение с аркой входа, напротив которого они остановились.
Косем проговорила что-то по-турецки, на что торговец ответил цветистой речью.
Косем покачала головой.
– Вы ее покупаете? – спросила Сара.
– Он просит слишком много.
– Разве вы не станете с ним торговаться? – удивилась Сара, припоминая знаменитый ритуал, сопровождающий на Ближнем Востоке все покупки. Здесь торговля превратилась почти в вид искусства.
– Конечно нет! – возмутилась Косем. – Он должен почитать за честь продать свой товар валиде пашане.
Сара отвернулась, чтобы Косем не увидела ее улыбку.
Не успели они двинуться прочь, как следом за ними кинулся торговец и Косем получила чашу по той цене, которую сама назначила.
Примерно через час, проведенный на базаре, евнухи были так увешаны покупками, что Ахмед отправил их отнести все в карету. Пока хислар давал им указания, а Косем повернулась рассмотреть привлекшие ее внимание бронзовые сережки с бирюзой, Сара поняла, что час ее настал.
Схватив два подноса с украшениями, она перевернула их, рассыпав по земле кольца, браслеты и диадемы. Владелец лавки пронзительно завопил, покупатели попятились, а Сара сорвала с соседнего прилавка два развернутых ковра и швырнула их к ногам находившихся поблизости от нее людей. Потом стремительно повернувшись, она бросилась бежать, слыша за своей спиной крики Косем и хислара, поднимающих тревогу.
Евнухи побросали покупки и помчались следом за Сарой. Хислар не отставал от них. Сара подхватила руками полы фераджи, чтобы была возможность двигаться свободнее, и стремительно завернула за угол, где налетела на мужчину, который вел ослика с грузом зеленого инжира. Повернувшись, бросилась в противоположную сторону, изумленные люди расступались перед нею. Так она бежала, пока не выбралась за пределы базара. Тут уже было просторнее, дома находились каждый на некотором расстоянии друг от друга, и между ними располагались дворики и фонтаны, окруженные цветущими садами. Сара продолжала бежать, пока у нее не закололо в боку. Остановившись, она прислонилась к оштукатуренной стене какого-то дома, судорожно ловя ртом воздух. Входная дверь дома вдруг открылась и оттуда вышла женщина с закрытым тканью лицом. Она выплеснула воду из ведра и увидела Сару, прижимавшуюся к стене. Только через несколько секунд беглянка поняла, что женщина жестами приглашает ее войти. Не веря своему счастью, Сара быстро оглянулась, проверив, нет ли поблизости ее преследователей, и прошла следом за хозяйкой дома.
