– Наша подруга должна была оставить нам записку, – постучав ладошкой по поверхности стойки, отгораживавшей нас от администратора, заявила Алина.
Она даже не спрашивала – она утверждала. Должна была оставить – и всё! По ее мнению, после такого начала разговора администратор обязан был перерыть все бумаги на своем столе, но записку нам вручить. А если ее нету, то ему предстояло, по соображениям Алины, долго оправдываться в том, в чем, собственно, он и не был виноват.
Но мужчина повел себя иначе. Он даже не стал спрашивать, какая такая подруга должна была оставить для нас записку.
– Никто ничего не оставлял, – отрезал он.
– Не может быть! Посмотрите внимательно, – настаивала Алина. – Такая высокая женщина. Она еще хотела поселиться в этом отеле, но у вас не было свободных номеров.
– Нет!
– Да как же нет?! Вы ведь даже не посмотрели! – Алина перегнулась через стойку, пытаясь взглянуть на полки.
– Я помню, что ко мне никто не подходил! Зачем я буду искать то, чего не было? – разозлился администратор.
Я отметила, что вся его любезность по отношению к нам куда-то исчезла после того, как мы заступились за Ольгу Павловну. Возможно, ему не нравились крупные женщины. Возможно, была и другая причина. Например, такая: Ольга Павловна не являлась постоялицей этого отеля. С какой стати тогда ему стараться, передавать нам ее записки?
Дальше – больше. В его взгляде появилась враждебность, и, чем более напористо мы на него наседали, тем более изощренно он оборонялся.
– Может, вы отлучались, и вас кто-то заместил ненадолго? – спросила Алина.
И тут он неожиданно для нас стал коверкать английские слова, делая вид, что с трудом говорит на этом языке.
– Я плохо вас понимаю. О чем вы? Вы знаете хинди? На хинди я вас лучше пойму.
– На хинди?! – возмутилась я наглости администратора. Ведь еще несколько минут назад он прекрасно владел английским языком! – Ты что-нибудь понимаешь? – посмотрела я на Алину.
– Водит нас за нос! – отрезала она.
– У вас проблемы? – услышали мы чей-то бархатный баритон. Мужчина говорил по-русски, без акцента, но на русского он похож не был.
На вид ему было лет пятьдесят. В черных, как смоль, волосах поблескивала благородная седина. Смуглую кожу покрывала сеть мелких морщинок, которые отнюдь его не старили, а, наоборот, придавали его лицу некий особый шарм. Он явно относился к тому типу людей, которых возраст только красит.
Почему я решила, что мужчина не русский – потому что одет он был слишком уж ярко для славянина. Впрочем, для Индии и для Джайпура, в частности, красная рубаха мужчины выглядела вполне органично.
– Да вот, товарищ вдруг перестал английский понимать, – с улыбкой ответила Алина. Незнакомец как-то сразу расположил нас обеих к себе. – Вы, случайно, хинди не знаете?
– Случайно знаю, – усмехнулся незнакомец. – О чем спросить надо?
– Отлучался ли он с рецепции?
– Никуда я не отлучался, – когда ему перевели наш вопрос на хинди, ответил администратор. – И никто мне ничего не передавал.
– Вот ведь уперся, гад! – в сердцах пробурчала Алина.
– Спасибо вам, – поблагодарила я незнакомца, заметив, что тот куда-то торопится.
Мужчина, откланявшись, пошел к выходу.
– Это что такое?..
Мой взгляд вдруг привлекла скомканная бумажка, в одиночестве лежавшая в корзине для мусора. Я быстро зашла за стойку и запустила руку в корзину. Администратор попытался меня усовестить, мол, негоже приличной даме лазить по мусорным корзинам. Да кто его слушал?! Я имела бы бледный вид, если бы записка оказалась не от Липко, но чутье меня не подвело – записку написала Ольга Павловна!
– «Кажется, кое-что начинает проясняться. Еду в Аджмер. Липко О.П.», – прочитала я.
– Всё?! – не поверила мне Алина и, выхватив клочок бумаги из моих рук, перечитала записку. – Ничего не понимаю! – Выражение удивления на лице сменил гнев. – И как это понимать?! – обратилась она к администратору, вновь перейдя на английский язык.
– Я ничего не знаю, – он принялся оправдываться. – Я действительно отлучался, но в холле никого не было. Меня не было каких-то пять минут. Клянусь вам, я никого не видел! Чтоб мне сгореть в огне, утонуть в священных водах Ганга! – быстро-быстро залопотал он.
– Допустим, вы отлучились всего на пять минут, – строго сказала Алины. Мольбы о прощении ее ничуть не тронули. – Но зачем вы врали, что вообще не отходили со своего рабочего места?
– Так я ведь могу отбежать только три раза за смену, на пять минут, и то по расписанию! Таково распоряжение хозяина. Я улизнул без спроса. Прошу вас, не выдавайте меня!
– Но записка! Почему вы ее отправили в корзину для мусора?
– На ней же не значатся ни номер комнаты, ни фамилия человека, кому я должен был ее передать! И вообще я вашего языка не понимаю. Я думал, что это просто мусор!
– Могло так и быть, – шепнула я Алине. – В английском языке Ольга Павловна слаба. Фамилий наших она не знает, а номер комнаты могла не запомнить. Захлопнула дверь и пошла, а у лифта ее эта неизвестная дамочка и перехватила. Все, что успела Ольга Павловна, – оставить записку на рецепции.
– А этот урод ее выбросил в мусорную корзину! – зло прошипела Алина.
– Скажите, любезный, а что это за город – Аджмер? – спросила я.
– Маленький городок, – без особого восторга сказал администратор.
– Долго ли до него ехать?
– Не знаю, я там не бывал.
– Ну и ладно, не уверены, что и мы туда поедем, – сказала Алина, уводя меня под руку от администратора. – Странный тип, да бог с ним! Главное, что Ольга Павловна нашла своего мужа!
– Ты думаешь, она его нашла?
– Зачем же тогда она в какой-то Аджмер рванула? Скорее всего, дама, с которой она разговаривала у лифта, живет в этом отеле давно и знает, куда отправился Липко. Кстати, то, что муж Ольги Павловны уехал в другой город, подтверждает тот факт, что его не нашли ни в одном из отелей. Эх, знали бы мы, что все с Липко в порядке, не стали бы отвлекать Шекхара Капура от нашего дела, – пожалела Алина о проявленной нами излишней заботе к первой встречной.
– Ну а с Ципкиным что делать будем?
– Как что? Искать девушку по вызову, – ответила Алина. – Я на нашем этаже заметила диванчик в холле. Посидим там и посмотрим, кто по коридору будет разгуливать.
Глава 11
Мы так и сделали. Не заходя в номер, уселись на диван и стали ждать. Как такового, людского потока, какой обычно течет сквозь холлы гостиниц, мы не заметили. После восьми вечера несколько человек, каждый по отдельности, вышли из своих номеров. В основном это были мужчины. Я не увидела ни одного молодого лица. Всем им было уже за сорок. Впрочем, возможно, они выглядели старше своих лет. Еще я отметила, что все эти люди совсем не походили на беспечных туристов. Блеклые, недовольные лица, тяжелая походка наводили на мысль, что эти люди приехали сюда отнюдь не за впечатлениями.
