Я сорвалась с места и помчалась по дороге, задрав юбку до колен, чтобы было легче бежать. Граф догнал меня сразу же и пристроился плечом к плечу. Он бежал ровно, словно летел, и успевал бросать реплики, которые меня отнюдь не радовали:
— А что случилось с вашей хромотой, мадемуазель?
— Отстаньте! — выпалила я, не глядя на него.
— Знаете, никогда не слышал, что воздух Ардеша так целебен, что излечивает старые раны…
— Замолчите! — отвечая ему, я теряла дыхание, а женщина всё кричала, и я поднажала сильнее.
— Чудесно бежите! — похвалил граф, придерживая одной рукой шляпу. — Никогда не наблюдал у девиц такой грациозной прыти!
Я не стала отвечать, потому что крики раздавались совсем рядом — они доносились с улицы Ардеша, и мы с графом влетели в город, сразу ворвавшись в толпу.
Казалось, здесь собрался весь город. Расталкивая локтями собравшихся горожан, я пробиралась в центр толпы — откуда доносился плач и женские крики. Граф не отставал от меня, и мне не пришлось слишком уж толкаться — графа узнали сразу и расступались, давая дорогу.
На телеге лежало что-то бесформенное, прикрытое двумя поношенными куртками, и я сразу почувствовала тошнотворный запах сворачивающейся крови. Плачущая женщина сидела на земле, возле телеги, и раскачивалась из стороны в сторону.
— Кто это? — спросил граф.
— Фирчо и Блован из соседней деревни, — ответили ему. — Возвращались с ярмарки, зашли в трактир, потом пошли домой. Вот… сегодня нашли их на дороге. Ни одежды, ни денег, ни покупок. Странный волк…
— Что за женщина? — продолжал расспросы граф.
— Жена Фирчо. Ночевала здесь, у сестры.
— Дайте мне посмотреть, — я шагнула вперед, намереваясь поднять куртки, но граф остановил меня, встав на пути.
— Не надо, Медхен, — сказал он серьезно. — Это зрелище не для девушки.
«Я прикончила шестнадцать оборотней и и видела столько их жертв, что вам и во сне не снилось», — могла бы ответить я ему, но просто повторила:
— Дайте посмотреть. Я разбираюсь в ранах.
— Зачем девушке… — начал кто-то, но тут сквозь толпу протиснулся мужчина с чемоданчиком.
— Месье Бужере, — воскликнул кто-то. — Вам уже сообщили?
— Вам тоже сказали, месье Лагар? — доктор и граф обменялись рукопожатиями. — Боюсь, это — не единственная трагедия сегодняшнего утра. Час назад с Марсова поля привезли тело девушки… дочь судебного советника… Я только что осматривал…
Три жертвы за ночь!.. Волки неплохо повеселились!..
Но как же я проворонила! Два тела на проселочной дороге, девушка на Марсовом поле! Может, она уже лежала там, когда мы с графом проходили мимо Волосатого дерева…
Я опять шагнула к телеге, но граф и доктор встали передо мной стеной.
— Я разбираюсь в ранах, — сказала я твердо. — И могу ассистировать доктору.
— Благодарю за самоотверженность, но лучше вам держаться в стороне, — сказал месье Бужере и обратился к горожанам. — Пожалуйста, отведите подальше детей и женщин, прошу вас.
Граф попытался оттеснить меня в сторону, но я вырвалась и выглянула из-за него как раз в тот момент, когда доктор приподнял куртку.
Волки не разорвали своих жертв. Но головы убитых были повернуты неестественно.
— Как будто мало было зверюге двух мужчин, загрыз еще и девушку, — сказал кто-то за моей спиной.
Женщина, сидевшая на земле, вдруг захрипела и повалилась ничком, закатывая глаза.
— Ей плохо! — крикнула я, бросаясь к чемоданчику доктора за нюхательными солями.
Месье Бужере оказался проворнее меня и выхватил чемоданчик почти у меня из рук.
— Месье Лагар! — приказал он. — Придержите мадемуазель! Ей самой нужны успокоительные капли!
Граф немедленн обнял меня за талию и не отпускал, хотя я убеждала, что со мной все хорошо, и я могу быть полезной.
Доктор хлопотал вокруг хрипевшей женщины, и вскоре несчастная пришла в себя, судорожно всхлипывая и озираясь. Две женщины увели ее, держа под руки. Потом месье Бужере осмотрел тела мужчин и коротко кивнул, разрешая забрать покойников родственникам.
— Это точно оборотень, — слышала я голоса людей. — Как простой волк мог убить сразу на Марсовом поле и на дороге?.. И что это за волк, которому надо съесть троих за ночь?..
Месье Бужере подошел к нам, держа чемоданчик под мышкой.
— У обоих прокушены шеи, — сказал он тихо графу. — Судя по ранам — клыки большого животного. Но больше никаких ран нет.
— Дирк Лагар воскрес и начал жатву… — сказал кто-то в толпе.
Я резко оглянулась, но определит, кто произнес эти слова, было невозможно — люди судачили, не переставая, и их было много… очень много… до головокружения много…
— Эй, мадемуазель, — граф легонько встряхнул меня. — В обморок падать не надо.
— И не собираюсь… — запротестовала я.
— Жером, — обратился Лагар к доктору Бужере, — вот этой особе тоже требуются успокоительные капли, да поскорее.
— Одну минутку… — доктор поставил чемоданчик на колено, чтобы открыть.
— Не выдумывайте! Со мной все в порядке! — вспылила я.
— Оно и видно, — Лагар обнял меня за талию и вывел из толпы. — В замок мы поедем в коляске, хоть что говорите. Пешком вы такой путь не ослите.
— Моя коляска к вашим услугам, — тут же предложил Бужере.
— И я с удовольствием ею воспользуюсь, — граф забросил меня на сиденье, как куль с мукой, и добавил, глядя предостерегающе: — Тем более, у мадемуазель страшно разболелась нога после долгой ходьбы.
Я сразу присмирела и прекратила попытки выпрыгнуть из коляски.
— Да, а почему вы хромаете? — проявил участие доктор, забираясь на козлы. — Могу предложить очень эффективную мазь…
— Благодарю, — процедила я сквозь зубы, выразительно посмотрев на графа.
Он сел рядом, делая вид, что не замечает моего недовольства.
— Какая трагедия, — доктор подхлестнул лошадь. — Ума не приложу, что делала бедная мадемуазель Софи так далеко от города…
— На нее напал зверь? — спросил граф, найдя и сжав мою руку.
В первое мгновение это прикосновение разозлило меня, но Бужере заговорил, и я забыла вырываться.
— Да, крупный хищник, судя по ранам, — сказал доктор печально. — Напал спереди, разорвал горло и грудь и выел внутренности — всё, как обычно.
— Но мужчинам-то не выел, — сказала я.
— Ваша правда, — немного смущенно признал Бужере. — На мужчин зверь напал сзади и прокусил им шеи, а тела не растерзал. С чего бы это? Может, сначала он съел девушку, и дальше убивал только в силу дикого инстинкта?
