В начале занятий я успокоил ее однокурсников сообщением, что с Евой все хорошо. Подруги робко попросили разрешения ее проведать. Запрещать я им не собирался, пусть помогут Еве скоротать время до вечера, а то она точно сбежит.
— После обеда проведаете, сейчас ей нужно отдохнуть. — Баранова толкнула подругу в бок, они о чем-то тихо поспорили, после чего сообщили, что проведают ее в общежитие.
Сообщать я им естественно не стал, что в общагу Мелкую возвращать не планирую, хотя бы до полного выздоровления.
— Я не настаиваю, но если передумаете, знайте, отработку назначать не стану, — улыбнулся, но чтобы не расслаблять студенток добавил: — это конечно не значит, что материал можно не учить совсем.
Гайдуков услышав, что Ева находится в нашей больнице, весь извелся. Отпрашивался несколько раз выйти, но я не отпустил. Дав им самостоятельную, сам отправился проведать Еву. Она спала. А я стоял и рассматривал ее тонкие красивые черты лица. Хотелось лечь рядом, обнять, притянуть к себе и не отпускать.
Увидев ее сегодня всю в крови, я впервые в жизни почувствовал леденящий душу страх. Позже вспомнился и мост, по которому она так смело шагала в темноте. И ведь не запретишь, не потребуешь вести себя разумно, Ева такая и ее уже не переделать! Сильная, бесстрашная, упрямая, смелая. А еще она хрупкая, нежная, сексуальная, милая до безобразия и охренено сексуальная. Прохожу все круги ада, когда она рядом, а я не могу ее коснуться! Подмял бы Мелкую под себя, и не отпускал бы месяц!
Ни время и ни место анализировать свои чувства, но я понимал и признавался себе, что эта девочка в моей жизни не случайный эпизод.
Вернулся к студентам, пока они писали работу, я еще раз проведал Еву. Результаты анализов на руках, я лично ее осмотрел, регент показал, что ребра целы, а я не мог успокоиться.
«Как только проснется, нужно ее покормить и обезболить» — подумал я, поднимая взгляд на тянувшего руку Гайдукова.
— Игнат Валерьевич, пожалуйста, можно выйти? — жалобно попросил он. Знаю же, что он не в туалет отпрашиваемся, но киваю головой в сторону двери.
Парень срывается, спешит покинуть аудиторию. Неужели все это время терпел?
До конца перерыва он не вернулся. Я теперь не сомневался, что Гайдуков в палате у Евы. Надеюсь, ума хватило ее не разбудить!
— К Кузьминой сейчас не ходить, — сказал студентам, прежде чем они вышли из кабинета. — Сейчас не приемные часы, врачам нужно работать, а больным необходим покой. Ясно? — строго предупредил молодежь. — Вас я могу проводить, — обратился к подругам Евы.
— Мы бы перекусили сначала, — переглянулись девушки, прежде чем ответить.
— Не смею вас задерживать.
В кабинет ворвался запыхавшийся Гайдуков. Протопал быстро до своего места, забрал рюкзак и поспешил за подругами Евы.
Закрыв кабинет, я направился в отделение. Меня уже предупредили коллеги о недовольстве Тополева. Его задело, что я без разрешения положил пациентку в платную палату.
«Козел!»
Сразу попасть к Еве не удалось. По дороге меня остановила старшая медсестра, у одного из пациентов произошла остановка дыхания, нужна была помощь. Тополев с сыном пытались реанимировать пожилого мужчину. В такие минуты ты забываешь о личной вражде, становишься рядом и борешься за человеческую жизнь. В палате было еще несколько специалистов — реаниматологов. В этот раз совместными усилиями нам удалось спасти еще одну жизнь. Как только больной задышал, я вышел из палаты.
— Как он? — подошла ко мне заплаканная пожилая женщина. Скорее всего супруга того мужчины.
— Он жив, — успокоил ее.
— Спасибо вам, — схватила она мою руку и сжала в ладонях.
— Не за что, — попытался высвободиться, но дама крепко вцепилась в меня. — Благодарить нужно не меня, а команду врачей-реаниматологов. — Дверь в палату все это время «охраняла» медсестра. Я попросил ее помереть женщине давление и дать успокоительное, а сам направился в палату к Еве.
Перерыв уже закончился, студенты наверняка потеряли преподавателя. Начнут шуметь в коридоре, кто-нибудь пожалуется главврачу. Завтра на пятиминутке придется выслушивать замечания.
«Если Ева проснулась, попрошу Мыскину сделать ей укол и накормить» — с этой мыслью я открыл дверь в палату. — «Где Мелкая?!» — осмотрев все кругом, будто она могла где-то спрятаться, заглянул в санузел.
Забыв о том, что меня ждут студенты, я носился по отделению и искал Еву. Никто ее не видел. Спустился вниз, спросил у охраны, но ответа четкого не получил. Столько людей проходит за день, что они просто не запоминают всех.
Я несколько раз набрал Еве, но трубку она не подняла. Если найду Мелкую в общежитии, она сто раз пожалеет, что ослушалась!
Ева хоть понимает, что ей нельзя пользоваться общественным транспортом?! Вдруг кто-то толкнет или зажмет ее?! Что за безответственность!
Вспомнил, что Гайдуков отпрашивался. Наверняка он в курсе, на чем Ева поехала к себе в общежитие. Я его точно сделаю пациентом травматологии, если с ней что-нибудь случится!
Кипя от гнева, я двигался к корпусу, где проходили занятия. Телефон в кармане негромко завибрировал. Я думал, что Ева перезванивает, но увидев на дисплее имя друга обломался.
— Да, Макс, — старался говорить спокойно, но не вышло.
— Уже обнаружил пропажу? — серьезно спросил Шеф.
— Ты знаешь, где она?!
— Конечно, я лично доставил ее домой. — я не помню, когда злился на своих друзей, но сейчас я не мог сдержать эмоций.
— Макс, Еве нельзя оставаться одной! Вдруг она упадет?! Да с ней все что угодно может случиться!.. — не контролируя себя, громко зло выговаривал в трубку.
— Ворон, ты меня будто первый день знаешь. Ева с Сашей у нас в квартире, одну бы я ее ни за что не оставил, — перебил он меня, говорил Шеф спокойно. — Жене я отказать не мог, а твоя… студентка уговорила ее помочь с побегом. — пауза сделанная в предложение не ускользнула от моего слуха. Я пока и сам не знал, кто для меня Мелкая, но точно она для меня не просто студентка.
«Почему нельзя было подождать несколько часов, пока я освобожусь?!»
— Как она?
— Нормально. Бок болит, но делает вид, что все в порядке. Не переживай, Саша за ней присмотрит. У нее есть твой номер телефона, если что, Саша тебе наберет.
— Вечером я за Евой заеду.
