— Я от парня тебя сберегу, если что, но и ты, пожалуйста, будь умницей.
И пока я соображала, что бы это могло значить, грозный голос наполнил пустоту Храма:
— А теперь ступайте, цензуру вам на выходе дадут.
Молча, не глядя друг на друга, мы отошли от лестницы, вершину которой украшал трон с Камнем, и, по-прежнему храня молчание, добрели до выхода. Бро прижала ладонь к бронзовой болванке дверной ручки и с потерянным видом оглянулась назад.
— Сливка, — пролепетала жалобно, — а как он догадался про детей? Мы ж ему ни слова не сказали.
Я открыла рот от изумления.
— Про детей?
Бро нахмурилась.
— Ты вообще здесь была или о своём хураторе мечтала? — вспылила она, вмиг разогнавшись до скорости потерявшего управления локомотива (ох уж эти гормоны!). — Мух ловила, вместо того, чтоба подсказать мне, что ответить?
Отвернулась обиженно, а я сначала заметила на шее сестры ожерелье, удивительно похожее на моё собственное, и только потом поняла, что Камень тот ещё жук, раз умудрился вести два разговора одновременно, да так, что мы этого и не заметили. Ну, по крайней мере Бро не заметила, а я, хоть и упустила момент, когда сестру одарили таким же лейем*, как у меня, всё же обратила внимание на некоторую странность ведения диалога.
Ну и на то, что голос звучал в моей голове, а не в Храме — тоже.
— Прости, Брошечка, — пролепетала я, посчитав, что спорить с сестрой сейчас нет смысла, да и пугать её не хотелось. — Я просто задумалась. Не об Эларе, если тебя это интересует.
Кстати, если уж мы говорим о нём, куратор легко мог донести Камню о беременности Бро. Или лекарь. Только я отчего-то была уверена, что ни один из них этого не делал. Однако наводить панику и озвучивать свои догадки я не стала.
— Ога, — фыркнула тем временем Брошка. — Хоть мне-то не ври, я тебя как облупленную знаю.
И я даже возмутиться не успела, как она, не сходя с места обняла меня крепко-крепко, ткнулась носом мне в ключицу и, громко всхлипнув, посетовала:
— Прости меня, Сливка! Прости! У меня теперь каждый день будто ПМС в кубе. Раздражает всё так, что аж челюсть сводит. И постоянно хочется кого-то либо убить, либо залюбить до смерти… А в среду, пока ты на работе была, я вообще пересматривала «Корпорацию монстров» и обревелась до зелёных соплей. — Жалостливо шмыгнула носом. — Режиссёр гондольер последний. Кто ему позволил издеваться над беременными людьми?
Я испуганно хохотнула, не представляя, что можно ответить на этот выпад, а Брошка сначала зыркнула на меня волком, а потом заревела в три ручья:
— Ой, да что ж это со мной такое происхо-о-о-о-ди-и-и-ит?
Впервые за всю нашу совместную жизнь я вдруг почувствовала себя взрослой, погладила сестру по светлой макушке и ласково заверила:
— Если нужно, если тебе и малышам от этого легче будет, можешь на меня хоть до самых родов собак спускать. Я всё равно вас троих больше всех в жизни люблю.
Бро закусила губу, пытаясь сдержаться и, явно, проигрывая в борьбе с самой собой, а я приготовилась к очередному фонтану слёз, но тут, к счастью, дверь открылась без нашего вмешательства, и дюк Элар, не будь он к ночи помянут, грозовой тучей навис над нашей слезоточивой скульптурной композицией.
Не знаю как Брошка, а я с первого взгляда на его лицо поняла, что он каким-то образом уже в курсе событий. Видать, Камень даже не на два фронта, а на целых три (если не больше) работать умеет.
— Кто надоумил? — рыкнул этот злюк, правда, для начала дождался, пока мы выйдем на крылечко. — Кто, я спрашиваю?
Бро, изобразив то ли маленького слонёнка, то ли большого бегемотика, высморкалась в бумажную салфетку, а после обронила с поистине королевским высокомерием:
— Мальчик, а ты в курсе, что зимой все птицы летят на йух? Вот и ты слетай, заодно и нервы подлечишь.
Дюк-злюк так яростно скрипнул зубами, что услышала не только я, но подозреваю, все обитатели Славной улицы, хоть до неё и было метров триста.
И вот никогда, никогда я не замечала за собой особой злорадности, а сейчас так обрадовалась, что непроизвольно хмыкнула, чем тут же заработала лютый взгляд, а в следующее мгновение моё запястье тесным браслетом оплела цензура, и Элар, глянув на меня торжествующе вежливым до приторности голосом проговорил:
— Бронислава, простите мою несдержанность. Уж и не знаю, почему ваши смешные колючки так невыносимо меня бесят. Придётся мне над собой основательно поработать, раз уж нам с вашей сестрой теперь жить вместе.
— Что? — выдохнули мы с Бро в один голос.
— Вель, — Элар укоризненно покачал головой. — Ну, мы же договаривались… Хочешь, чтобы я при сестре рассказал, о чём именно?
Я оторопело смотрела на мужчину и чувствовала себя героиней мыльного аргентинского, возможно, даже мексиканского сериала. Той самой, которую главгад стукнул молотком по голове, одновременно спустив с лестницы, после чего она потеряла память, ребёнка и заодно совесть. Ибо так издеваться над кинозрителями, как издевалась все оставшиеся пятьсот восемьдесят четыре серии, героиня, можно было только при условии отсутствия совести и какого-либо стыда в принципе.
— Так хочешь или нет?
Что-то мне подсказывало, что Элар приготовил мне какую-то капитальную каверзу… Но как? Раз по местному законодательству, если верить интуиции и Камню, я теперь была защищена от любых поползновений…
***Лей — гавайское ожерелье из цветов***
Никогда в жизни мне не приходилось так быстро соображать, разве что на третьем курсе, на экзамене по философии, да и то тогда нервов меньше было. Внутренний голос твердил, что ничем мне злюк не навредит. Брошке я почти всё рассказала, а если он сейчас и брякнет что-нибудь плохо стыкующееся с моей версией, так я всегда могу обвинить его во лжи. Всё равно сестра мне поверит, а не этому соблазнителю недоделанному. И даже если не поверит, она всё равно на моей стороне выступит.
И уж потом, дома, без свидетелей, всыпет… То есть, я хотела сказать, популярно объяснит, в чём именно и почему я была не права.
— Я…
— Тю, — перебила меня Бро и посмотрела на Элара, как солдат на вошь. — Это ты про ваши вчерашние обжимания что ли?
За внезапным приступом деликатного кашля я попыталась скрыть смущение, но с таким же успехом я могла спрятать слона за фонарным столбом.
— Открою тебе тайну, милок — снисходительно улыбнулась Бро. — У моего ребёнка нет от меня секретов. А если бы и были, то я ж не слепая, знаю, откуда у молодой симпатичной девчонки могут появиться на шее засосы. Кстати, у нас говорят, что это не следы страсти, а доказательство неопытности партнёра. Так что иди тренируйся на кошках, малыш. А про совместное житьё-бытьё заливать будешь, когда целоваться научишься.
Тот факт, что этому малышу она едва доставала макушкой до середины груди, Бро легко и непосредственно проигнорировала. И пока Элар пытался испепелить её взглядом, добила:
