Осенью тысяча девятьсот пятидесятого года, незадолго до знакомства с Грегори Пинкусом, Маргарет Сэнгер получила письмо от семидесятипятилетней женщины по имени Катарина Декстер Мак-Кормик:
Я хочу знать: а) где, по Вашему мнению, сегодня имеется наибольшая нужда в деньгах Национального движения контроля рождаемости и б) каковы в данный момент перспективы дальнейших исследований, проводимых движением? Я имею в виду исследования по методам контрацепции.
Искренне Ваша,
Катарина Декстер Мак-Кормик
(Миссис Стэнли)
Для Сэнгер и Пинкуса письмо это пришлось как нельзя более кстати. Катарина Декстер Мак-Кормик была одной из богатейших женщин в мире, и после долгих лет личной борьбы и трагедий она наконец получила возможность тратить свое богатство.
Она была женой Стэнли Мак-Кормика и недавно овдовела. На свадебной фотографии, снятой в тысяча девятьсот четвертом году, они стоят рука об руку в шато Катарины в округе Пранжен недалеко от Женевы. В каменном замке с башенкой имелось двадцать комнат, он был окружен регулярными парками, и от него до самого побережья озера пролег величественный луг. Никто не знал в точности, сколько замку лет, но какие-то постройки существовали в эпоху крестовых походов. Здесь жил какое-то время Вольтер, позже сюда заезжал и Жозеф Бонапарт, брат Наполеона.
Ко времени свадьбы яростной и прекрасной Катарине исполнилось двадцать девять, она была лидером женского движения и одной из первых женщин, закончивших Массачусетский технологический институт (МТИ) со степенью по естественным наукам. У нее были запоминающиеся глаза и такой нежный голос, что мужчины просто не слышали (или предпочитали не слышать) ее поджигательские речи. Отложив свой план поступить в медицинскую школу, она вышла замуж за Стэнли – младшего сына Сайруса Мак-Кормика, изобретателя и фабриканта жатвенных машин, одного из богатейших людей в мире. Они были парой года – светская львица и миллионер. Стэнли казался идеальным женихом: высокий, широкоплечий, спортивный, выпускник Принстона. На свадебном фото он во фраке, с белым галстуком, левой рукой сжимает цилиндр. Левую ногу он слегка приподнял, будто пошатнулся, ошеломленный, не совсем понимая, что связывает его с красавицей, держащей его под руку. В то время он и впрямь пошатнулся – не физически, а психически. Он слышал голоса. Видел разное. Все труднее становилось сдерживать порыв причинять женщинам боль. Всю жизнь его давила властная мать, сейчас такая же сильная женщина становилась его женой, и за отраженной на фото благостной витриной счастливого лица грозно нарастал страшный, катастрофический ураган эмоций.
Вскоре после свадьбы, в очень многих отношениях похожей на свадьбу двух королевских домов, волшебная сказка сменилась фильмом ужасов. Может быть, Катарину привлекла робость Стэнли и его готовность уступать ее требованиям, но она и представить себе не могла, как глубоко он был не в себе и что может повлечь жизнь с этим человеком. Она начала потихоньку понимать это с началом медового месяца: он не лег в постель и бодрствовал всю ночь, одержимо царапая что-то в тетради и отказываясь рассказать, что же он пишет. Одна из страниц, испещренных его каракулями, оказалась завещанием, в котором он отписывал все свое обширное состояние жене, а не матери.
Вырваться из когтей родной матери – для Стэнли это был прорыв, но внутренняя борьба с самим собой оказалась для него непосильной. Его ум пошатнулся. После свадьбы прошло десять месяцев, а фактически брак еще не был осуществлен, и поведение Стэнли становилось все причудливей. Катарина думала, что, осев в браке подальше от матери, он почувствует себя лучше, но чем больше она говорила о желании секса, о желании иметь детей, тем больше нервничал Стэнли. В конце концов у него диагностировали шизофрению.
В то время людей с тяжелыми ментальными расстройствами помещали в психиатрические стационары, откуда они уже не выходили до смерти, но у Катарины Мак-Кормик было намерение поступить иначе и деньги на осуществление этого. Она наняла лучших на свете врачей, а научное образование позволило ей возглавить команду исследователей в поисках методов лечения. Она перевезла мужа в Райвен-Рок, поместье семьи Мак-Кормик в миссионерском стиле размером в тридцать четыре акра в Санта-Барбаре в Калифорнии. В Райвен-Роке были каменные мосты, колокольня, поле для гольфа на девять лунок и тяжелые навесные замки на дверях и воротах.
