Я горько засмеялась, и осознала вдруг, почему злюсь. Ведь это не шут с карнавала «поспособствовал» моему появлению на свет, а кое-кто другой, на близость с которым Маргарита Ван-се-Росса вряд ли соглашалась. А я… я не хотела иметь с ним ничего общего. В том числе, силы. Теперь мне даже дружба с Гвендарлин показалась не даром, а проклятьем. Это ведь тоже не талант Марго.
Ох… А ведь я проявила «ведьмовскую» способность, когда думала о синих коридорах. Неужели, здесь есть связь?
— Не расстраивайся, Лилит, — попыталась утешить Рашель. — Посмотри на это с другой стороны. У тебя появилось полезное умение. Полезное и для тебя, и для ордена.
Но я отмахнулась, не считая папенькины «подарки» пользой.
****
Поспать не получилось, тяжкие думы не позволили. Я лежала, глядя на синюю ткань полога, и гнала прочь тревогу. Тишина казалась звенящей, хотя за окном господствовал ветер. Но звукопоглощающие чары на стеклах не позволяли его вою и скрипу веток проникнуть внутрь. Я бы не отказалась их услышать. Всё лучше, чем ждать, что в глубине замка раздастся голос Гвенды Ван-се-Рмун, зовущий на смертельное рандеву.
Однако она молчала. Не могла звать. Или пока не считала нужным.
В четвертом часу ночи я поднялась и растолкала Рашель.
— Еще же темно, — пробурчала она спросонья.
— То есть, рассвет ты встречать не намерена? — спросила я, подавив смешок.
— Ой! — соседка вскочила и наступила на хвост Урсула.
Тот зашипел, чуть не доведя ее до приступа. Не цапнул за ногу, и на том спасибо.
Пока Рашель наводила марафет, я успела бы десять раз собраться. В итоге на крышу мы поднялись последними. Нас встретили хмурыми взглядами. Но вряд ли дело было в опоздании. Подозреваемых в убийстве не считали достойными такой почести, как встреча первого рассвета года. Мол, могли бы и отказаться. Рашель немного смутилась, но я и не подумала этого делать. Размечтались! Уж кто-то, а я заслужила дар Гвендарлин.
Едва мы заняли отведенные места, вперед вышел Рэм Дюваль, дабы произнести приветственную речь. Наши взгляды встретились, и пробрал озноб. Почудилось, чёрные глаза принадлежат не директору, а кое-кому другому — мужчине, с которым я встречалась внутри близнецов. Мужчине, готовому принести в жертву всех в колледже ради себя и любимой женщины. И плевать, что она — само зло.
Зубы крепко сжались, ибо вспомнилось, что мы с ней родня. Но я отбросила эту мысль, будто хлам, и сосредоточилась на словах директора. Он не говорил ничего примечательного. Банальные вещи: о чести, которой удостоены избранники, о дарах и их благородном использовании. Я слушала и искала новые признаки присутствия Дарлина. Но не находила. Дюваль выглядел самим собой. Ну а несвойственная ему речь — всего лишь речь, которую обязан выдавать директор на официальных мероприятиях.
— Вперед! — дал он, наконец, команду к действию.
Мгновение, и десять пар рук взметнулись к черному пасмурному небу. Я едва не зашептала слова заклинания вместе с остальными, лишь в последний момент вспомнила, что нельзя использовать магию. Пришлось беззвучно шевелить губами и изображать, что готова сдернуть покрывало, вернув Гвендарлин солнечный свет. И вдруг объял панический страх. Я вновь ощутила уязвимость колледжа. Стены будто истончились, того гляди, рухнут и погребут всех, кто находится внутри.
Я открыла рот, чтобы закричать и прервать обряд. Но не успела.
Пальцы других избранников ловко сдернули покрывало, прятавшее колледж от настоящего неба. Я приготовилась зажмуриться, ослепленная ярким солнцем, однако ни один луч не достиг крыши древнего замка. По камням замолотили крупные капли дождя. Над Гвендарлин висели черно-сизые тучи, готовые низвергнуть потоки воды.
— Разве в первый рассвет так бывает? — нервно спросил кто-то из избранников.
Заволновались и педагоги. Зашептались между собой, мол, магия замка всегда в первый рассвет притягивает солнце. Солнце и никакого дождя. А я… я больше не смотрела на небо. Вглядывалась в стену, из которой в прошлом году вылетели дары Гвендарлин. Сегодня десять светящихся шаров не спешили показываться будущим владельцам. Они задержались по пути или… Ох, я боялась додумывать, что означает это «или»…
— Где дары? — первым опомнился мэтр Шаадей.
Все перевели взгляды на стену. Пустую холодную стену.
Повисла гнетущая тишина. А дождь всё усиливался и усиливался…
****
Мы простояли на крыше замка мокрые насквозь еще минут двадцать. Вдруг колледж передумает. Хотя каждый понимал, что этого не случится. Я кожей ощущала чужие взгляды. Избранники и их гости гадали, не в нас ли с Рашель причина странности.
— Пора! — объявил директор, убирая с лица прилипшие волосы. — Возвращайтесь в сектора. И никому ни слова о случившемся. Клянусь, если слухи просочатся, исключу всех сегодня здесь присутствующих. Даже разбираться не стану, кто посмел открыть рот.
Рашель колотило не то от холода, не то от страха. Она бы не отказалась поскорее оказаться в спальне и переодеться в сухое, но я нарочно еле плелась. Хотела отстать от остальных. А едва парочка темных, шедшая перед нами, скрылась за поворотом, потянула соседку в другую сторону.
— Ш-ш-ш, — прошипела в ответ на ее протест. — Не сахарная, не растаешь. Нужно кое-что проверить, пока весь колледж спит.
Отойдя на безопасное расстояние, я положила ладони на стену. Почудился стон, но я не была уверена, что это не сыграло шутку воображение. Не медля более ни секунды, я раздвинула древние камни. Они подчинились, правда, не столь легко как раньше.
— Заходи, — велела я Рашель.
Она подчинилась и охнула. Со мной в унисон.
Внутри нас ждали изменения. Коридоры всё еще наполняло свечение, но не яркое синее, а блекло-серое. Я могла поклясться, что сама магия покидает колледж.
— Идём, — Рашель забыла о мокрой одежде и потянула меня за руку. — Нужно проверить берлогу. Вдруг и с ней что-то не так.
Увы, подозрения оправдались. Мы вышли из стены возле фонтана, и каждая раз по пять попыталась открыть вход в тайное убежище ордена. Но плита, которой полагалось двигаться, даже не шелохнулась. Оставалась единым целым с полом, будто и нет под ней никакой лестницы.
— Проклятье! — выругалась Рашель и топнула. — Как мы теперь проведем обряды? И найдем новых участников без особых артефактов? Они же хранятся в берлоге.
— Как и «Непопулярные легенды», — добавила я мрачно.
— И свитки ордена, — напомнила Рашель. — В них, наверняка, есть какие-нибудь подсказки.
— Но ты же всё прочитала? — спросила я с надеждой.
Мне-то, понятное дело, в прошлом году их не давали. Где полуцвет, а где свитки. Но остальным полагалось подробно ознакомиться с древними документами.
— Ну… я проглядывала кое-что. Мельком. За свитки Юмми отвечала.
