Невесты прониклись. Многие поверили. Одна даже носом шмыгнула.
— Леди не плачут, — отрезала монахиня.
Не знаю, сколько бы она нас воспитывала. Дверь нашей спальни открылась, вышла Олсия:
— Дочь Света Трея, как хорошо, что вы здесь. Пожалуйста, можно вас?
Монахиня поджала губы, но кивнула. Ей хватило одного взгляда, чтобы невесты расступились. Не глядя больше ни на кого, Трея направилась к Олсии.
Разговор нам услышать никто не позволил, но и так понятно, что Трея среди дочерей Света главная, её посвятили в проблему и ей предоставили разбираться. Олсия, наверное, даже рада стряхнуть с себя ответственность.
— Разошлись по своим спальням, — приказала Трея не терпящим возражений тоном.
Коридор очистился с считанные мгновения. Осталась только наша группа. А как вернуться, если в дверях стоят монахини?
— Выстроились в линию, — отдала следующее распоряжение Трея. — Сегодня случилось то, что не должно было случиться ни при каких обстоятельствах. Из сундука леди Шаниты пропали вещи. Да, вы не ослышались. Среди вас оказалась паскудная воровка. Эта девушка лишается статуса светлой невесты и будет наказана. Однако. Прежде, чем окончательно решить её судьбу, я дам ей шанс признаться в содеянном.
Ожидаемо, раскаиваться никто не спешил. Я удивлялась, что и пугаться никто из соседок не торопится. Это ведь странно. Можно держать лицо, но, будучи живой, нельзя не выдать себя внутренней реакцией. Ни одна из девушек не дрогнула.
Трея выждала минуту.
— Что же. Выбор сделан. Найра, шаг вперёд.
Изумление пышки было настолько ярким и неподдельным, что я невольно заподозрила подвох. Из Олсии следователь как из осла породистый скакун. Траш! При чём тут Найра?! Не её был запах.
— Найра, объясни, пожалуйста, почему перчатки леди Шаниты лежат в твоём сундуке.
— В моём?
— Именно. В твоём.
От Найры веяло непониманием, страхом и растерянностью. А слева я уловила острое злорадство. Хм, так вот в чём дело.
— Я ничего не крала! Я бы… Да ни за что!
— Даже сейчас ты продолжаешь упорствовать, — в голосе Треи послышалось наигранное разочарование.
Дважды траш! Я неправильная нежить. Мне жалко пышку. К тому же она, практически, единственная, с кем я нормально общаюсь. Подруга мне не нужна, но и изгоем быть не хочется. Похоже, кто-то решил избавить меня от Найры. Умно. Только не с той связались.
Я сделала шаг вперёд.
— Дочь Света Трея, позвольте обратиться?
— Да, дитя?
— Дочь Света Олсия учила, что нельзя думать о ком-то как о воре, если не поймал его на горячем. Я ничего не видела. И я не могу поверить, что леди Найра могла так поступить. Леди Найра очень достойная леди.
— Дитя…, - перебила Трея, останавливая мой словесный поток.
Ну да, мне же надо казаться милой.
— Дочь Света Трея, я прошу, пусть истину покажет шар.
Слева злорадство сменилось беспокойством.
— Не стоит об этом просить, леди Шанита. Само собой, что шар истины будет принесён.
Ври больше. Если бы не я, про шар бы и не вспомнили.
Ждать пришёл около четверти часа. Пока послушница убежала, пока жрец лично принёс сферу, пока установил на витую металлическую подставку. Найра оживилась, с готовностью положила ладонь на артефакт:
— Я не знаю, как чужие вещи попали в мой сундук, я ничего чужого никогда в жизни не брала. Я не крала.
— Приветствую, леди Найра, — тон Треи преобразился до неузнаваемости.
Ледышка умеет быть милой? Какой сюрприз.
— В трудной ситуации под несправедливыми обидными обвинениями вы, леди, повели себя очень достойно. Я вас запомню. Да осветит Свет вам путь к достойному супругу.
Красиво спела. Прикрыла собственную недальновидность.
— Благодарю, дочь Света Трея, — Найра, кажется, подоплёку не уловила, купилась.
Впрочем, ей же легче.
— Может, леди Шанита сама леди Найре и подбросила? — раздалось слева. — Среди нас воровок нет! Ну-ну. Я, не дожидаясь приглашения, подошла к шару, коснулась:
— Я никому не подбрасывала своих вещей и никого не подставляла.
Дождавшись кивка, вернулась в линию.
— Теперь вы, леди, — очередь дошла до возмущавшейся девицы слева.
Ха! В душе я смеялась, но внешне оставалась воплощением смирения и послушания.
— Но… Это…
— Леди? — впервые подал голос жрец.
Девушке пришлось выйти, тронуть шар истины кончиками пальцев. Хочет в момент ответа незаметно отдёрнуть? Не я одна это заметила. Жрец кивнул Трее, и монахиня ловко прижала ладонь девушки к шару.
— Это вы взяли вещи из сундука леди Шаниты.
— Нет.
Глупая попытка. Шар погас, чтобы через несколько секунд снова загореться мягким свечением.
— Это вы подбросили их в сундук леди Найры?
— Нет, — ответ прозвучал откровенно жалко, а шар снова погас.
— Что же, дитя. Статуса светлой невесты вы лишаетесь ибо недостойны.
Невеста, теперь уже окончательно бывшая, в ужасе замотала головой:
— Нет! Пожалуйста, пожалуйста! Я не хотела, так получилось.
— В монас1ыре позабо1И1ся о шоей душе, дитя.
Жрец ухватил девушку за руку и бесцеремонно поволок за собой, не обращая на истеричные рыдания ни малейшего внимания. А ведь дело не столько в позоре и упущенном замужестве. Статуса девочка лишилась, нового, естественно, не обрела. Кто она теперь? Уличённая в преступлении сирота-простолюдинка, отправленная в монастырь-тюрьму. Дура. Туда ей и дорога. Не стоит совершать поступки, за последствия которых ты не готов отвечать.
Олсия прикрикнула, загоняя нас обратно в общую спальню. Происшествие происшествием, время потрачено, но на балу, невзирая на трудности, настоящие леди должны появиться вовремя и блистать, блистать, блистать.
Глава 11
Ошибаются те, кто думают, что бал — это вечер танцев, только и с изрядной примесью пафоса. Менуэты и полонезы занимают лишь часть программы. Конечно, знала я об этом со слов бабушки. Учителя у меня были, но именно бабушка рассказывала мне об изнанке светской жизни. Беседы не для нежных ушек благородной девушки, но нас с бабулей такие мелочи не волновали, мама отмалчивалась, а папа под нашим напором капитулировал, только вздохнул и с досадой признал, что заарканить жениха для такой сноровистой невесты — задача близкая к невыполнимой. Помнится, я ответила, что справлюсь сама. И ведь надо же, как бывает, всё идёт к тому, что я исполню шуточное обещание. Ну и правильно.
