— Не могу дождаться! — скорчила гримасу Тина. — Как много ты теперь знаешь — поэтому начала ходить в спортзал?
— Да, — согласилась Анна, думая о том, сколько потребовалось мужества, чтобы стать членом клуба, полного мужчин и женщин с безупречными фигурами. — У них есть группа для людей, которые хотят сбросить вес и подтянуть фигуру. Именно туда я и хожу.
Таша взглянула на мать с интересом:
— А папа знает?
Анна покачала головой:
— Нет, не знает. И я не хочу, чтобы кто-либо из вас ему проболтался! Пусть это будет сюрпризом.
Талли издала звук, напоминающий цокот лошадиных копыт.
— А когда папочка вернется?
Анна сделала глоток черного кофе, пытаясь, как учила ее Саския, насладиться его крепким вкусом вместо того, чтобы немедленно добавить сахар и сливки.
— Я точно не знаю. Собирался вернуться на выходные…
— Собирался? — разочарованно протянула Талли.
— Да, — кивнула Анна, ободряюще глядя на дочь. Из трех девочек она больше всех походила характером на отца и, когда тот уезжал, безумно скучала по нему. Но и Анна испытывала это же чувство. Ей было интересно, скучал ли он по ней с такой же силой… — Элизабета и ее семья оказались в нелегком положении, они на грани банкротства.
— Так почему бы папе просто не дать ей денег, мамочка? Тогда бы ему не пришлось уезжать. Правда? У него ведь куча денег. Да, мам?
— Это не выход, — спокойно ответила Анна. — Проблема слишком серьезная, и ее не так просто решить. Когда кто-то попадает в затруднительное материальное положение, нельзя время от времени давать ему деньги. Это поможет только ненадолго, нужно найти кардинальное решение.
Длинный пронзительный звонок разнесся по квартире, и сердце Анны возбужденно подпрыгнуло.
— Телефон! Быстрей! Может быть, папа, — воскликнула она, прислушиваясь к своему участившемуся сердцебиению, пока тройняшки наперегонки бежали к телефону. — И не забудьте, мамино снижение веса — секрет. Договорились?
Тина остановилась и взглянула на мать. Младшая и самая непоседливая из девочек, она была также и наиболее уязвимой.
— Я не люблю секретов, мама, — нахмурилась она.
— Тогда сюрприз, — исправилась Анна. — Для папочки будет приятной неожиданностью, когда он вернется и увидит, что я уже больше не похожа на…
— На что? — невинно полюбопытствовала Тина.
Анна пожала плечами. Одно она знала наверняка — что не хочет напоминать дрожащее желтое желе!
Пока девочки весело болтали с отцом, она украдкой посмотрела на себя в зеркало. Произошли ли какие-то изменения в ее облике всего за неделю? Анна обтянула широкий свитер по фигуре.
Живот определенно уменьшился. То ли благодаря пятидесяти приседаниям в день, то ли благодаря ужину, который теперь состоял из рыбы, приготовленной на пару, и овощей.
Анна полностью исключила из рациона пирожные, осознав, что временами пыталась пополнить сладостями запас растраченной энергии. Но в действительности, как убедительно объяснил Анне ее тренер, пирожные вовсе не восстанавливали энергию. Неудивительно, что она так часто чувствовала себя уставшей. О, ей уже становилось интересно, что подумает Тод о своей новой, энергичной жене!
Анне очень хотелось сделать стрижку, чтобы радикально изменить свой имидж, но Саския ее отговорила. Точнее, не Саския, а ее муж, Рассел.
Рассел был типичным руководителем — таким же худым и красивым, как Тод, только в джинсово-длинноволосой вариации. Сузив свои по-детски голубые глаза, он смерил Анну критическим взглядом, который, по правде говоря, был бы очень оскорбительным, если бы исходил от кого-то другого.
— Давай посмотрим, как изменится форма лица, когда ты похудеешь, прежде чем решать что-либо с прической, — серьезно сказал он и удивился, почему Анна шутливо замахнулась в направлении его солнечного сплетения.
— Мамочка! — закричала Таша, и Анна отпрыгнула от зеркала. — Папа хочет поговорить с тобой!
— Иду-иду, — отозвалась она.
Она надеялась, что Тод будет звонить каждый вечер, но телефонная связь в деревне работала плохо — обычная отговорка. Очень удобно, зло подумала она, но промолчала, закусив губу, не желая выглядеть ревнивой ведьмой. По крайней мере не сейчас, когда он так далеко от нее.
Анне не очень хотелось расспрашивать мужа, как он проводит время в прекрасном румынском поместье с женщиной, которая столь очаровательна, что весь мир, равно как и его жена, удивляется, почему она так и не вышла замуж.
Она осторожно взяла трубку:
— Тод?
— Здравствуй, солнышко, — долетел до нее такой знакомый глубокий голос. — Как ты там?
До чего же формально звучат телефонные разговоры, подумала Анна. Ты не можешь надеяться заполнить разговор мельчайшими подробностями повседневной жизни и поэтому произносишь такие незначительные стандартные фразы: «У меня все хорошо, спасибо, дорогой! А как ты?» Почему бы ей просто не сказать ему, что она очень его любит и скучает? Не потому ли, что ждет таких же признаний с его стороны?
— Ммм. Все неплохо — куда лучше, чем я предполагал! Я нашел поставщиков хорошего дешевого стекла из Германии и очень на них рассчитываю. Планирую отправиться туда завтра и детально узнать о возможностях использования их стекла для винных бутылок.
Вот уж чего ей не хотелось слышать. Тод казался более увлеченным, чем она видела его в последнее время. Но ведь он полностью реорганизовывал жизнь Элизабеты — несомненно, в награду за преданный, полный благодарности взгляд. Какому мужчине не понравилась бы роль могущественного покровителя такой женщины, как Элизабета?
— Звучит заманчиво, — холодно заметила она.
Последовала пауза, и что-то щелкнуло на линии.
— Я бы не назвал это заманчивым, солнышко. Просто очень короткая поездка на фабрику в самый центр промышленности Германии, во все не в те места, которые привлекают туристов!
Почему она не знает, что сказать? Почему не может придумать ничего подходящего? Не оттого ли, что не хочет надоедать ему рассказом о делах девочек и о том, что последние съемки в «Премиум» были отложены из-за плохой погоды? Боялась ли она его недовольства карьерой тройняшек и желания как можно скорее ее пресечь? Или просто оттого, что во время этих рассказов она была так же скучна и неинтересна, как пресная вода?
Последовал еще один щелчок.
— Ты еще здесь, Анна?
— Да. Да, я здесь.
— А ты бы не хотела встретиться со мной в Германии? — внезапно спросил он. — Из Лондона есть прямой рейс.
Если бы она сейчас не чувствовала себя незащищенной, а ее раздражение не достигло бы высшей точки, она не сказала бы таких глупостей:
— Да уж, Тод, не похоже на приглашение века, согласен? Ты рисуешь самую непривлекательную картину твоего путешествия в Германию, а затем приглашаешь меня. Просто замечательно! А что, интересно, мне делать с девочками?
