начинала падать? Действительно, если она находилась на стене, то неминуемо должна была бы соскользнуть с неё и упасть на пол, однако она почти уверенно опиралась на эту самую стену и падать никуда не собиралась. Впрочем, первое, от чего перехватило дыхание – вовсе не от поглощающей в себя высоты под ней.
Эффект тоннеля был таков, что можно было смотреть вперёд и наблюдать то, что невозможно было бы видеть, просто обратив свой взгляд вперёд. Простор проносил её далеко, мимо дребезга разбивающихся улиц, по которым разлетались машины и автобусы, дальше содрогающихся и теперь кажущихся некрепкими построек, вглубь домов сквозь горящие окна, из которых выпадали одежды. Поначалу показалось странным, что одежда вылетает из зданий целыми пачками, будто кто-то выбрасывал из своей жизни весь свой гардероб, но потом стало понятно, что раз она находилась в тоннеле, то из него нельзя было увидеть самих людей.
Далее простирались целые кварталы, охваченные безмолвной и безлюдной паникой, бились витрины, ломались фонарные столбы, проваливались куски асфальта, хлестала вода и сверкало электричество. Но это было лишь отголосками того, что происходило вокруг. Земля вздымалась, выбрасывая из себя пустые и лишь набитые одеждой вагоны поездов в местах, где проходило метро. Выплюнутые металлические гусеницы кривились и врезались в здания и рассаженные деревья, после чего замирали на трескавшейся дороге.
Взгляд проносился дальше опавшего моста, где в бурлящей воде рассыпались автомобили, не успевшие затонуть, за край разрушающейся плотины, трещины по которой разбегались как по хрусталю. Плотина вот-вот готова была лопнуть.
В чёрном небе тут и там вспыхивали не то звёздочки, не то неуклюжие фейерверки, посылавшие огоньки в таких направлениях, в которых никак нельзя было найти какой-либо красоты, и с трудом можно было разглядеть, что послужило причиной этого. Вдали, над холмами, пронеслась тень и вскоре к земле с небес стало стремительно приближаться чёрное пятно. Его очертания были строгими, не похожими на что-то живое, и лишь мигающие иллюминаторы говорили о том, что это падал самолёт. Не успел он столкнуться с землёй, как перспектива продолжила разворачиваться ещё дальше, открывая всё больше и больше новых ужасающих картин.
Значит вот что произошло. Как только удалось отключить маму, именно это привело ко вполне ожидаемым последствиям, люди потеряли связь с реальностью и всё, чего не должно было произойти, произошло: начался хаос. Каждый человек на планете был брошен своим сознанием, потерял его, был отключён от системы… Водители бросили управление автомобилями, пилоты обмякли в креслах самолётов, у главного пульта управления энергетической станции в беспамятстве упало несколько тел, автоматика потребовала человеческого присутствия, но некому на целом свете было откликнуться, потому что везде, в каждом уголке Земли каждый человек был отключён.
Осознание содеянного привело Ленайу в трепет. Чувство вины перемешалось со стыдом и печалью.
- Значит, вот, что мы делаем… - Ей пришлось озвучить это для себя, чтобы быть смелой и посмотреть правде в глаза, в первую очередь – для себя самой.
Теперь ей стала ясна суть её действий.
- Разрушение! – С тяжестью сказала она.
Несмотря на то, что именно этого они и добивались, Ленайа была потрясена безвозвратностью содеянного. Теперь не существовало пути исправления случившегося, мама была выключена и обезврежена ими, отсюда, уничтожена! Если только ею была не…
Ленайа не позволила себе об этом думать.
Языки огня стремились друг к другу, чтобы вступить в схватку, застилая ужас происходящего туманной пеленой. Ленайа вновь провела рукой по огню, чтобы развеять его, но город под прозрачной поверхностью исчез.
Вместо этого огонь начал рассеиваться, и картина вокруг стала проясняться.
Рядом с ней прямо в стекле торчал робот-глаз величиной в человеческий рост. Видимо он врезался в стеклянную стену и так и остался висеть в ней. Судя по тому, что активности аппарат не проявлял, он был выведен из строя. Оглядев перевёрнутое помещение вокруг, Ленайа ужаснулась разрушениям, которые произошли в нём. Развороченные стены были покрыты роботами, которые также не справились с управлением и были словно встроены в них. Видимо, сила взрыва была настолько великой, что разбросала присутствующую аппаратуру куда попало. Ей стало немного жутко от того, что она только что была внутри этого взрыва, и спасло её лишь то, что она попала в тоннель. Но где же была Бёрн?
Она выглянула за пределы металлического шара и увидела человекоподобную фигуру. Сначала она обрадовалась, что смотрит на живого человека, который находится на той же плоскости, что и она, однако, присмотревшись, ей стало понятно, что смотрит она вовсе не на человека. Это скорее было похоже на манекен, белый, без каких-либо сочленений – не было ни мест присоединений конечностей, не было одежды или прочих опознавательных знаков, присущих человеку. Лица тоже не было. Фигура стояла и с изумлением рассматривала собственное новое тело.
Из воздуха, прямо ниоткуда, послышался безжизненный женский голос. Он издался прямо в самом воздухе, так как не было ни одного прибора, который мог бы транслировать голос.
- Задача «тоннель» решена, - лишь было произнесено с характерной знакомой жестокостью в голосе, - начата синхронизация.
Вместе с этими словами шар, за которым пряталась Ленайа, пошевелился, словно попытался вырваться из стены. Посыпались осколки, но ничего не вышло. Это означало ещё и то, что роботы теперь могли действовать в тоннеле. Мама была внутри.
Ленайа скрылась от фигуры за шаром, глаз которого начал ворочаться, словно пытаясь настроиться. Робот был такой большой, что его глаз не мог увидеть рядом сидящего человека. Роботов ранее нельзя было застать в тоннеле, ровно, как и людей, но, видимо, теперь всё было по-другому. Что-то изменилось.
Под полом всё также виделся город. Его дома, улицы, автомобили – всё начало сворачиваться в некий рулет, захватывая в себя весь тот мусор, который был образован в результате разрушений. Что-то начало происходить, что-то ужасное.
Это
