я взял контроль над ней, трахая ее великолепное лицо и эти пухлые губы. Я кончил ей в горло, когда она закричала от собственного оргазма. Лукас тяжело дышал позади нее, со вздохом зарывшись носом в ее волосы.
— Мм. — Зейн поставил поднос с напитками на палубу. — Мне еще предстоит привязать тебя к мачте и трахнуть. Что ты об этом думаешь, моя сладкая?
Эмма перевернулась, присоединяясь ко мне в созерцании звезд. — У нас здесь осталась всего неделя, так что тебе лучше поторопиться.
Зейн усмехнулся. — Ты ненасытна.
— И это абсолютно ни для кого из нас не проблема, — сказал Лукас, ложась с другой стороны от нее.
Я заложил одну руку за голову. — Кстати, о том, что наш медовый месяц скоро закончится, какой у нас план, когда мы вернемся домой? Я подумывал о том, чтобы проводить больше времени с Бо и принимать больше участия в управлении различными предприятиями Локартов.
Эмоции каждого стали спокойными, погруженными в себя. Что ж, это было чертовски убийственно для настроения.
Зейн заговорил первым. — Ты покидаешь Синдикат «Пенумбра»?
— Мама Холт оставила это тебе. Руководить всегда было твоей обязанностью, а не моей, и мы все это знаем. — Я хмыкнул, когда в воздухе повисло беспокойство. — Я же не ухожу на совсем. Вы все — моя семья. Но я нашел цель в выполнении обязанностей, возложенных на меня предками, и в моим собственным наследием.
Эмма положила руку мне на грудь. — Разве у нас не может быть два дома? «Пенумбра» и поместье Локарт? Мы вольны поступать так, как нам заблагорассудится, и строить свою жизнь так, чтобы это работало на благо всех нас, как бы это ни выглядело.
Я переплел свои пальцы с ее. — На что это похоже для тебя?
Она на мгновение задумалась об этом. — Я хочу продолжить свои исследования гибридов и, возможно, опубликовать книгу, в которой расскажу о нашей истинной истории, преследованиях и реальных фактах о моем виде. И я могу сделать это из любого места. Черт возьми, мы могли бы остаться на этой яхте и плавать по всему миру до конца наших дней.
— Ты этого хочешь? — спросил Зейн.
Она вздохнула. — Нет. Я бы слишком сильно скучала по всем, кто остался дома.
— Ну и черт с вами, — сказал Лукас. — У вас у всех большие планы, я чувствую, что мне нужно что-то придумать прямо сейчас. Я изгнанный волк без стаи и без наследства. Итак…
— А как насчет хижины и огромных угодий, которые миссис Холт оставила на твое имя? — Спросила его Эмма.
— Я даже не знаю, зачем она мне их оставила.
Его голос звучал так потерянно, что я решил сжалиться над ним. — Я знаю, — сказал я, садясь.
— Правда? — Его тон был одновременно любопытным и сомневающимся.
— Ты альфа, Лукас, как и твоя суженая. Эта земля для вас с Эммой, чтобы вы делали все, что делают гребаные оборотни. Создайте новую стаю или что-то в этом роде.
— Хм. Об этом я не подумал. — Лукас продолжал смотреть в ночное небо, но он принял мои слова близко к сердцу. Он совершил огромную ошибку и был изгнан из своей семейной стаи, но это не означало, что из него не получится хороший альфа-лидер.
— Я не хочу, чтобы меня разрывало в трех разных направлениях, — сказала Эмма, и мы все посмотрели на нее.
— Этого не случится. Мы обещаем. — Я погладил три кольца на ее безымянном пальце. — Мы можем сделать нашим основным домом особняк «Пенумбра». Поместье Локарт может стать нашей второй резиденцией, в основном для ведения моего семейного бизнеса, которым большую часть времени может заниматься Бо. И, — я посмотрел на Лукаса, — как насчет домика в лесу, где мы могли бы отдохнуть от всего этого, только вчетвером?
— Мне подходит, — сказал Лукас.
Зейн кивнул в знак согласия.
— Хорошо. — Эмма расслабилась, складка между ее бровями разгладилась. — Я думаю, что куплю лодку, — выпалила она. — До сих пор я не осознавала, как сильно люблю воду. Бесконечная синева, широкое открытое небо — это потрясающе. Да, я точно куплю лодку.
Я посмотрел на нее сверху вниз, загораживая ей вид на звезды. — Маленькая ведьма, как ты думаешь, кому принадлежит эта яхта?
Она удивленно посмотрела на меня. — Она взята напрокат. Верно?
— Нет.
— Скажи честно, ты что не видела название на борту, когда мы садились? — спросил Лукас.
— Была середина ночи, так что нет, я не видела.
Зейн с важным видом подошел к нам. — Ее зовут Эмма Стелла.
Губы нашей пары приоткрылись в «О».
Приятно было знать, что мы все еще можем удивлять нашу женщину. Мы собирались прожить вместе полноценную, долгую и счастливую жизнь. Полную самых лучших сюрпризов.
ЭПИЛОГ — ЭММА
Три года спустя…
— Бэнни, ты знаешь, что происходит, когда кто-то нарушает одно из правил Синдиката «Пенумбра», — сказала я, обходя потного мужчину, привязанного к стулу. Я позволил 9-миллиметровому пистолету болтаться у меня в руке. У нас было не так много времени, чтобы исправить эту ситуацию, потому что сегодня у нас был плотный график.
— Я не хотел, клянусь. — Маленькая подвальная комната под «Вамптопией» провоняла зловонием этого парня — страхом.
Зейн неодобрительно цокнул языком в сторону Бенни.
— Ты хочешь сказать, что эти четыре женщины сами забрались в твой фургон и попросили продать их какой-то вампирской мрази в четырех штатах? — Спросила я. Это был риторический вопрос. Кто-то заплатил Бенни достаточно денег, чтобы он подумал, что может нанять горстку проституток, которые работали на нас и были под нашей защитой, и продать их ковену вампиров в Миннесоте.
Сюрприз, для Бенни и вампиров все прошло не очень хорошо.
— Нет. То есть да. Клянусь, я собирался разделить с ними деньги…
— Я услышал достаточно, — сказал Зейн, взглянув на часы. — У нас нет времени.
Я подняла 9-миллиметровый пистолет и выстрелила Бенни один раз в голову, затем дважды в грудь для пущей убедительности. Бросив оружие на табурет у двери, мы выбрались из морозильного подвала. Зейн кивнул двум оборотням наверху лестницы, и они немедленно исчезли, чтобы навести порядок.
Что я могу сказать? От старых привычек трудно избавиться. Иногда старомодный способ справиться с ситуацией был просто лучшим. По большей части в эти дни мы были на уровне.
Зейн взял меня за руку, и через несколько мгновений мы оказались снаружи, во влажном, ледяном зимнем воздухе Сиэтла. Он открыл дверцу машины, и мы оба скользнули внутрь теплого автомобиля.
— Ты сказал, что остановка
