пирамид, Рим, охваченный пожаром, крестовые походы, эпидемия чумы в Европе, пьяный Джаггернаут на праздновании дня рождения, трупы британских солдат при Галлиполи, обнажённое тело девушки в купе поезда и Хэйлунван, стоящий посреди озера Байкал. Потом всё слилось в огромный водоворот, и туда затянуло самого Эстевауслинда. Собрав последние силы, он попытался надавить лапой, но она уже не слушалась. Дракон блаженно улыбнулся, приветствуя объятия вечности. И умер.
Алиса почувствовала, как под каблуком тело ящера дёрнулось и обмякло.
– Он мёртв, – сказала Трахтенберг.
– Уверена? – уточнил Каледин. – Ведь зло всегда оживает для последнего рывка.
– Логично, но не с монтировкой в глазу.
Осторожно ступая по морде дракона, Алиса спустилась на землю и села рядом с Фёдором.
– Сейчас заберём Варвару, и отвезу тебя в Архангельск.
– Она небось уже сделала видеозапись твоей битвы с чудовищем и залегла под кровать – выкладывать на ГляньТрубу. Хм, ты спасла мне жизнь. Чем я могу отплатить тебе?
– Желательно натурой.
– Нет уж, извини, я не буду в третий раз на тебе жениться.
– А придётся.
– Зачем ты прибила дракона? Он всего-то сожрать меня собирался, зато мои мучения кончились бы. А тут караул полный – сто лет не виделись, один раз трахнул, и сразу женись.
– Извини, мальчик, такова жизнь. Ну, и чего разлёгся? Давай делай мне предложение.
– Да ты охуела, что ли?
– Даже если и так, других вариантов у тебя нет.
Каледин, опираясь на голову чудовища, привстал на одно колено и сорвал обугленный цветок на соседней клумбе. Его мутило, грудь болела страшно, рот был полон крови.
– Ты выйдешь за меня замуж? – спросил он, отхаркнув красную слюну. – Дабы жить с графом на зарплату скромного полицейского чиновника до следующего развода, то есть пока смерть не разлучит нас, что произойдёт довольно скоро – либо я погибну от удара сковородкой во время кухонной разборки, либо задушу тебя голыми руками, поскольку терпеть уже невозможно.
– Ой, – пролепетала Алиса, утерев слезу. – Твоё предложение так неожиданно…
– Убью.
– Никакой романтики. О’кей, я согласна. Брачная ночь состоится немедленно.
– Чудесно, но у меня сломаны как минимум два ребра.
– Ничего, мы печально, осторожно и быстро. Давай, там ребёнок в одиночестве мается. Это опасно – сейчас от города хоть что-то осталось, а Варвара может довершить разгром.
Ровно через десять минут оба шли к въезду в Корнилов, откуда всё и началось.
Варвара, как и ожидалось, стояла на улице и снимала на смартфон клубы чёрного дыма над горящими зданиями. Завидев ковыляющих родителей, она радостно подбежала к ним.
– Папа, ты убил дракона! Надеюсь, ты отрубил ему голову?
– Нет, всё прозаичнее, лапочка. Твоя мама животному меч-кладенец в глаз воткнула.
Варвара уважительно взглянула на Алису.
– Дочь моя, у меня официальное заявление, – сказала та. – Мы с твоим отцом решили пожениться.
– Что, опять?! – скисла Варвара.
– Ты не рада?
– А чему тут радоваться? Сейчас как – два подарка на день варенья, два на Рождество. Ваша свадьба несёт мне горести и ужасы, ибо количество презентов сокращается на пятьдесят процентов. Я куплю мышь в зоомагазине и принесу её в жертву тёмным богам.
– Это вот в тебя! – хором сказали Алиса и Каледин, повернувшись друг к другу.
– Это в вас обоих, если уж быть точным, – послышался тихий голос.
Хайнц Модестович Шварц стоял неподалёку. Правая рука штабс-капитана висела плетью – похоже, была сломана в нескольких местах. Лицо казалось неестественно белым от штукатурки, как у театрального Арлекина, лоскут содранной кожи свисал со лба, во всю левую скулу багровел синяк, халат медэксперта повсеместно расцвёл кровавыми пятнами.
– Спасибо большое, – искренне поблагодарил Каледин. – Вы здорово отвлекли чудовище.
– Пожалуйста, – равнодушно ответствовал Хайнц Модестович. – Но, видите ли, я подаю в отставку и уезжаю обратно в Саксонию. Россия исключительно вредна для моего здоровья. Может, я денег буду меньше зарабатывать и на завтрак пить эрзац-кофе, зато у нас хоть драконы по улицам не бегают. Я до сих пор не уверен, что пребываю в здравом уме.
В соседнем доме треснуло стекло, и оттуда вместе с осколками вывалился Майлов.
Одежда на нём сгорела совсем (за исключением почерневших от копоти кальсон), щёки и грудь покрылись волдырями, волосы на голове превратились в пепел. При виде двоих старших по званию он вытянулся, приложил к голове руку и упал в обморок.
– Все остались живы, – с ненавистью заметила Варвара. – В гробу я видала хеппи-энды.
– Тебе жалко, что ли? – удивилась Алиса.
– Именно так. Скажем, я знала, что с тобой, мутер, и с фатером всё будет нормально. Вы в эпицентре ядерного взрыва уцелеете. Дядя Майлов тоже пусть живёт, он слабенький, даже детских сказок пугается. А вот некоторые люди, не будем показывать пальцем, могли бы и героически пасть в борьбе с чудовищем. Для статистики.
– Господи, – чуть не заплакал Хайнц Модестович. – Пожалуйста, заводите машину. Если эта девочка произнесёт ещё хотя бы пару фраз, честное слово, я из России пешком уйду.
Совсем неподалёку от них пламя охватило тушу дракона.
Проблеск № 9
ХИТОБАСИРА
(через трое суток, на дне озера Байкал)
«Мне нечего вам сказать. Я понятия не имею, для чего пишу эти строки. Наверное, потому что привык разговаривать с пустотой. Я самый старый. Я помню такие события, о каких не узнает ни один историк, ибо письменных свидетельств не существует, а мне они и не нужны – я видел всё собственными глазами. Смешно слушать, как учёные напыщенно утверждают: корнуоллские великаны – миф, их выдумали сказочники. Ну конечно, а кто бы нам на своём горбу валуны по сотне тонн на дно затаскивал? Хотя знаете, в отличие от многих наших, я люблю людей. Мы не выдержали конкуренции с ними, и наша битва за выживание проиграна.
Сегодня я понял это окончательно.
Девушка с чёрными волосами, с чёрной помадой на губах, лежит передо мной. Её глаза закрыты, и она не дышит. Нет, дело не в том, что мы на дне озера, – в храме для таких случаев налажена система вентиляции, как на подводных лодках у людей. Девушка умерла сегодня утром – и наши последние надежды вместе с ней. Это уже не первый случай. Эстевауслинд – единственный представитель племени Великого Отца с репродуктивными функциями, остальные давно не способны к зачатию. Он отчаянно пытался сохранить нашу расу, но… бесполезно. Женщины давно не могут выносить наших отпрысков, эмбрионы отторгаются, отравляя мать своим ядом, и она погибает. А ведь именно с таких связей и начался наш род… Тибетские монахи до сих пор рассказывают легенду о горном
