class="p">- Это не исключено, а стало быть – вполне вероятно. Значит нам, надо быть готовыми и к такому повороту событий.
Минуту спустя Владимир Дмитриевич, уже заплетающимся языком:
- После войны, мы должны как минимум контролировать Германию целиком. Иначе её будет контролировать кто-то другой. Владея Германией же, мы будем контролировать и всю Европу…
Кулаком по столу и решительно:
- Правильно! Европа – это наша «корова». И доить её будем мы!
***
Выпив по «джус-грамм» и не забыв закусить, мы помолчали каждый о своём думая и, наконец Михаил Дмитриевич молвит:
- «Где нам взять Гинденбургов…». Раз Вы задаёте вопросы, Иосиф Виссарионович, стало быть - уже давно над ними думали-размышляли прежде… Возможно ещё «там», у себя. Ну а таком случае, у Вас уже должен быть ответ… Или, я ошибаюсь?
Устремив на него тяжёлый взгляд исподлобья:
- Вы не ошибаетесь, но я предполагал услышать ответ от Вас, товарищ маршал.
Тот, за ответом в карман не полез:
- А я предполагал, что Вам из будущего виднее!
Попёр на него буром:
- «Из будущего», Михаил Дмитриевич, я приказал Вам расформировать Академию Генерального штаба, а Вы до сих пор этого не сделали! Саботируете, да?
Тот, тоже покраснев как варенный вживую дальневосточный омар, дерёт глотку:
- А Вы при свидетелях мне двух сатрапов обещали… Где они?
Внутренне осознав, что он прав, всё же недовольно бурчу:
- «Сатрапы, сатрапы…». Привыкли, понимаешь, при товарище Сталине, что без сатрапов никуда.
Мой оппонент с обидой, аж по-моему прослезился, если мне пьяных глаз не кажется:
- А Вы думаете, это всё время - мы с товарищами Захаровым и Иссерсоном в тенёчке прохлаждались? Мало нам организационных мероприятий, нового плана прикрытия и уставов - так Вы ещё и со своей «Продолженной» войной с финнами… Да я присел то по-настоящему первый раз за неделю только у Вас!
Подсев поближе и примиряюще похлопывая его по плечу:
- Ладно, ладно, что Вы… Успокойтесь, Михаил Дмитриевич! А Вы, Владимир Дмитриевич, раз в дискуссии не участвуете, так хоть наливали бы почаще… Что ж, нам? До утра с этими несчастными полутора литрами сидеть?
Из-за двери послышался голос моей благоверной:
- Долго там не засиживайтесь, пропойцы! Помните, что завтра с утра вам на работу.
Подняв палец вверх:
- Во, слышали? Так что быстрее набулькайте нам по сто грамм с прицепом, да потом ещё «на посошок» и разбегаемся.
Не торопясь дозируя «по булькам», младший Бонч-Бруевич недоумённо спросил:
- Я, конечно, человек не военный, но всё же… Чем же Вам помешала Академия Генерального штаба, Иосиф Виссарионович?
Сделав ладонь жест, как будто что- лишнее отрезав, безапелляционно заявляю:
- Да тем же, что и остальные академии – наук, искусств и марксистко-ленинской истории…. Это – гнездовища бесполезных тунеядцев! А в случае же с Академией Генштаба - это ещё и, центр вредительства и измены в государственном масштабе.
Старший смотрит на меня волком, а этот сподвижник Вождя мирового пролетариата - чья сушёная мумия по нашей с Хрущёвым милости, вместо всеобщего обозрения в Мавзолее, как какой-нибудь забавный урод в Кунсткамере - покоится с миром где-то во глубине московских недр, не унимается:
- Обоснуйте свою позицию, пожалуйста.
«Грея» посуду в руке, я:
- С удовольствием, Владимир Дмитриевич! Но сперва спрошу нашего уважаемого маршала: откуда берутся и как готовятся младшие командиры РККА – сержанты и старшины?
Тот, с уничижительными нотками в голосе:
- Сержанты и старшины не «берутся», Иосиф Виссарионович, а подготавливаются в полковых школах младших командиров.
Прищурив один глаз, смотрю на своего Заместителя:
- Кто и кого туда направляет?
Маршал слегка раздражённо:
- Командование части направляет в полковую школу красноармейцев, которых оно считает достойными быть сержантами и старшинами.
- Правильно! А для кого(!) оно туда направляет достойных красноармейцев, ответьте? Для чужого дяди?
Начинает психовать:
- Да для себя же! Красноармейцы, закончившие полковую школу, там же – в полку и останутся дослуживать младшими командирами…
- Правильно! А теперь вопрос на засыпку: считаете ли Вы, Михаил Дмитриевич, такой порядок достойным всяких похвал?
Тот, чувствуя какой-то непонятный подвох, растерянно вертит головой, вопросительно смотрит на меньшего братца, типа: «Что ему от меня надо?». Но тот лишь недоумённо пожимает плечами, мол: «Сам в домике, как в танке».
Наконец, не отрываясь смотря на рюмку в моей руке - как будто надеясь отыскать истину на дне её, отвечает:
- Да, я считаю такой порядок не только достойным всяких похвал, но и единственным из всех возможных.
Поддавшись вперёд, уставившись в его уже заметно окосевшие глаза, спрашиваю:
- Тогда почему средний, высший и генеральский состав – формируется не из достойных, а из случайных людей?
Маршал Советского Союза, хотел что-то ответить… Но вдруг вытаращил глаза и так и застыл с открытым ртом.
Я же воспользовавшись случаем, «закинул за воротник» и начал закусывать остатками какого-то весьма острого салата.
***
Действительно, с сержантами мы разобрались…
А откуда берутся лейтенанты, которые спустя какой-то срок - пройдя все положенные карьерные ступени, превращаются в подлейших из подлейших - в генералов, то бишь?
На первый вопрос ответ очевиден:
«Из военных училищ они берутся, а откуда же».
А кто их туда направляет?
«Никто их не направляет, сами туда приходят и поступают…».
Вот в этом то по моему убеждению и, «порылась собака»!
Выпускники школ поступают в военные училища не потому, что профессия командира – это их призвание и, другой заниматься они не могут чисто органически…
Откуда в семнадцать лет знать, какое у тебя призвание?
Ладно ещё, если в семье кто-то уже служит, а то ведь профессию «Родину защищать» чаще всего выбирают насмотревшись пропагандистских фильмов снятых по сценарию Шпанова (своими руками задушу подлого графомана!), а то и вообще - увидев на улице одетых «с иголочки» молодых командиров РККА, на которых вешаются центровые девчонки.
«Вот бы и мне так!».
Даже «в моё время», таковое имело место быть, а что говорить про тридцатые годы?
В свою очередь военные училища, гребут всех подряд - был возраст подходящий, образование соответствующие и анкетные данные в порядке.
У подавляющего большинства, понимание что «мы не туда попали» приходит с первых же дней пребывания в казарме. Но советская военная машина была устроена как огромный ниппель: влезть в неё можно было и, без мыла - а вот вылезти целым и невредимым…
Только в порядке редкого исключения.
И вот по
