более систематически «осваивать» захваченные территории, т. е. создавать там политические, социальные и экономические условия для наиболее эффективного получения прибылей. Механизм колониальной эксплуатации формировался постепенно — на протяжении всего колониального периода. В межвоенный период еще не все районы и страны Африки были по–настоящему глубоко затронуты колониальным воздействием, но его роль оказалась важной для направления дальнейшего развития.
Колонии все больше превращались в аграрно–сырьевые придатки метрополий. Сельское хозяйство все больше ориентировалось на экспорт. В межвоенный период резко изменился состав сельскохозяйственных культур, выращиваемых африканцами. При значительном росте населения производство продовольственных культур, традиционных для Африки, оставалось из года в год примерно на одном уровне (только кукурузы, которой обычно кормили рабочих на европейских плантациях и шахтах, стали выращивать больше). Зато производство экспортных культур возросло очень резко: кофе — в 11 раз, чая — в десять, какао–бобов — в шесть, арахиса — более чем в четыре, табака — в три раза и т. д. Все большее число колоний становились странами монокультурного хозяйства. Накануне Второй мировой войны во многих странах от двух третей до 98% стоимости всего экспорта приходилось на какую–нибудь одну культуру. В Гамбии и Сенегале, например, такой культурой стал земляной орех, на Занзибаре — гвоздика, в Уганде — хлопок, на Золотом Береге — какао–бобы, во Французской Гвинее — бананы и ананасы, в Южной Родезии — табак. В некоторых странах было по две экспортные культуры: на Береге Слоновой Кости и в Того — кофе и какао, в Кении — кофе и чай и т. д. В Габоне и некоторых других странах монокультурой стали ценные породы леса.
Создававшаяся промышленность, главным образом горнорудная, была в еще большей мере рассчитана на экспорт. Развивалась она быстро. В Бельгийском Конго, например, добыча меди с 1913 по 1937 г. возросла более чем в 20 раз. К 1937 г. Африка занимала в капиталистическом мире внушительное место по производству минерального сырья. На нее приходилось 97% всех добываемых алмазов, 92% кобальта, более 40% золота, хромитов, литиевых минералов, марганцевой руды, фосфоритов и более трети всего производства платины.
По подсчетам западных экономистов, с 1870 по 1936 г. общая сумма иностранных капиталовложений в африканские страны составила более 1,2 млрд ф. ст. (не менее 75% из них — капиталы британского происхождения). Почти все эти средства вкладывались в развитие экспортных отраслей хозяйства и в меньшей степени — инфраструктуры.
В Западной Африке, а также в большинстве районов Восточной (например, в Уганде, Руанде, Урунди, отдельных областях Танганьики) и Центральной Африки экспортная продукция производилась в основном в хозяйствах самих африканцев. Европейское плантационное производство здесь не привилось из–за трудных климатических условий (обширный район побережья Гвинейского залива даже называли когда–то «могилой белого человека») и высокой плотности местного населения. К тому же во многих из этих районов еще в доколониальные времена формировались зачатки эксплуататорских отношений, и колониальным властям оставалось лишь достроить и переориентировать в свою пользу существовавший механизм извлечения прибавочного продукта.
Темнокожие, китайские и белые рабочие на золотой шахте в Южной Африке. Между 1890 и 1923 гг. Библиотека Конгресса США
Выращивание экспортных культур африканцами здесь не только поощрялось, но и вводилось порой принудительно. Колониальная администрация прибегала к таким мерам, как принудительное участие в производственных кооперативах, отчуждение доли урожая в виде налога и т. д. Главными эксплуататорами африканского производителя были иностранные компании, которые, обладая монополией на скупку экспортной продукции, резко занижали закупочные цены даже по сравнению с и без того низкими ценами на сырье на мировом рынке. Самой крупной и известной из таких компаний была английская «Юнайтед Африка компани», действовавшая в основном в Западной Африке.
Господства подобных компаний не избежала и Республика Либерия, не входившая ни в одну из колониальных империй. Правительство Либерии в 1926 г. предоставило американской «Файрстон тайр энд раббер компани» концессию на 400 тыс. га земли сроком на 99 лет. Получало же оно от «Файрстона» только 1% стоимости экспорта продукции выращивавшихся на этой земле каучуконосов. Иностранные компании действовали и в отстоявшей свою политическую независимость Эфиопии.
Районов, где основными производителями экспортной сельскохозяйственной продукции стали европейские колонисты, было немного: Южно–Африканский Союз, Южная Родезия, часть Северной Родезии, Кения. Африканцы в этих районах эксплуатировались в основном в качестве неквалифицированной мигрирующей рабочей силы — сезонников и отходников. Мигранты были и в Западной Африке, но там их число по сравнению с поселенческими районами было невелико, мигрировали они обычно на небольшие расстояния и чаще возвращались домой. Да и работало большинство из них в хозяйствах африканцев — производителей экспортной продукции.
В Восточной, Центральной и Южной Африке было особенно широко распространено применение принудительного труда. Чаще всего к его использованию прибегали в португальских и бельгийских владениях.
Те же методы использовались и для обеспечения рабочей силой рудников Трансвааля, так называемого Медного пояса Северной Родезии, горнорудной провинции Катанга в Бельгийском Конго. Кроме всего прочего, действовавшие здесь горнорудные компании (например, могущественная южноафриканская «Де Бирс») прибегали к системе «контрактации» рабочей силы, заключая соглашения с колониальной администрацией соседних колоний на поставку оттуда сотен тысяч отходников для работы «по контракту» за низкую плату.
Многие крупные компании, действовавшие в Центральной и Южной Африке, сочетали эксплуатацию африканца как отходника на рудниках и как производителя экспортной, сельскохозяйственной продукции. Наиболее яркий пример — бельгийская «Юньон миньер дю О’Катанга», которая являлась фактически полноправным хозяином Бельгийского Конго.
Эффективная колониальная система не могла осуществляться без той или иной формы привлечения самих африканцев к управлению. Колониальные власти вынуждены были создавать с их участием новый аппарат управления или использовать элементы существовавшего в доколониальную эпоху. Это было нужно не просто из–за нехватки колониальных чиновников–европейцев и необходимости удешевления колониального аппарата. Главное заключалось в том, что без какой–то, хотя бы минимальной, социальной опоры в среде самого местного населения колонией можно было управлять, лишь прибегая к постоянному военному принуждению и контролю. А этот метод, как известно, слишком дорогостоящ и малоэффективен.
Разнообразные способы привлечения африканцев в основном сводились к двум формам: прямому и так называемому косвенному (дословно «непрямому») управлению. В первом случае колониальная администрация назначала африканских вождей в тот или иной район, не считаясь с местными институтами власти и происхождением претендента. По сути дела их положение мало отличалось от положения чиновников колониального аппарата, хотя и имело свои особенности. Вожди делились на несколько категорий в зависимости от уровня образования и заслуг перед метрополией. Категории различались размерами окладов и числом подданных.
