Ранальд развернулся настолько быстро, что кольчужная бармица, защищавшая шею, звякнула о шлем.
— А у вас зоркий глаз, моя госпожа. — Он одарил девушку улыбкой, радуясь ее компании в столь захватывающей погоне. Заслонившись рукой от солнца, он долго всматривался вперед. — Это люди, одеты в какую–то необычную одежду. Они разворачивают лодки…
Офицер гильдии протиснулся мимо королевы к носу судна:
— Боже ты мой, повстанцы! Мятежники! Предатели! Еретики!
Он вскинул арбалет, тщательно прицелился и выпустил болт.
Боглины на северном берегу стали огрызаться стрелами.
Королева встревожилась. В горле появилось какое–то странное ощущение, похожее на першение. Впервые в жизни она испугалась.
— Мы заплыли слишком далеко, слишком сильно взяли на запад, — заметил Ранальд. — Оба берега кишат врагами, а король еще не знает, что мы здесь.
Вчера поздно вечером королева получила сообщение от короля и отдала приказ грести всю ночь. Вестника подобрали в полночь, и его сведения оказались верными. Сегодняшний день станет решающим, и она намеревалась увидеть все собственными глазами.
Прикрываясь рукой от солнца, молодая женщина стояла на передней палубе судна и поглядывала по сторонам. Вдруг слева она увидела проблеск чего–то красного, потом еще один, а затем на берег выбежали десять королевских гвардейцев. Ее величество помахала им рукой, а придворные дамы радостно закричали и захлопали в ладоши.
— Бросьте якорь, — приказала она.
С берега в галеру ударили полдюжины стрел боглинов. Почти все попали в кожаные занавеси, прикрывавшие гребцов, но все же одна нашла свою цель, угодив мужчине в плечо. Выронив весло, он закричал.
Стрелы боглинов были сгиазаны ядом, и от криков несчастного гребца у королевы похолодело все внутри. Совсем недавно он смеялся и шутил с придворными дамами, когда они бросали якорь у берегов Альбы и ужинали горячими колбасками.
Вид раненых приводил ее в такой же ужас, как и вид боглинов.
Откуда–то с неба, словно падающий на добычу сокол, прилетела еще одна стрела, скользнула по шлему ее величества и, сбив с ног, впилась в низ спины.
Королева лежала на палубе — внезапно свет померк, а под спиной заструилось что–то мокрое.
— Защищайте королеву! — крикнул Ранальд.
Она потянулась к золотому свету солнца, он окружал ее, такой восхитительный день…
— У нее в спине застряла стрела, она истекает кровью.
Горец пытался что–то предпринять.
— Отравленная? — спросила леди Альмспенд.
— Не думаю. Дай свой перочинный нож. Коварные ублюдки, стрела с раздвоенным наконечником. — В голосе Лаклана прозвучал испуг.
Дезидерата парила над людьми, наблюдала, как горец ковырялся ножом в ее спине, как откинул с бедер кольчугу и обломил древко стрелы. Нечасто королева видела себя такой неэлегантной, как сейчас.
— Она у нее в почках, — опустившись на корточки, произнес Лаклан с видом потерпевшего поражение человека. — Господи Иисусе!
Капитан, как и все остальные, спал в броне и шлеме, приклонив голову в углу западной куртины, соединявшейся с северной башней. Еще четырежды враг безуспешно пытался захватить стену, и он сильно устал…
— Лодки на реке, капитан. — Над ним возвышался Джек Кейве, старший лучник. — Я принес вам пива. Юный Майкл пытался вас разбудить, а потом ушел в надежде разыскать еще и вина.
Красный Рыцарь хлебнул пива, прополоскал рот, сплюнул на холм из мертвых боглинов с противоположной стороны стены и сделал большой глоток. Казалось, холм дышит: около половины боглинов еще шевелились и издавали мяукающие звуки, словно засунутые в мешок котята. Слышать их было еще более невыносимо, чем крики людей.
А люди больше не кричали. В перерывах между атаками раненых отправляли наверх, в крепость. Более того, рыцари ордена Святого Фомы, как и сестры, умели не только сражаться, но и лечить. Впрочем, любой солдат из войска капитана мог оказывать первую помощь. Для транспортировки тяжелораненых между лошадьми закрепляли носилки. А враги добивали всех раненых, до которых могли добраться.
Капитан медленно поднялся на ноги. От усталости и тяжести лат это далось ему нелегко — шея болела так, словно по ней врезали копытом.
— Майкл? — спросил он, растерянно оглядываясь по сторонам.
— В кладовой, — ответил Кейве.
— Джек, помоги мне со шлемом, — попросил капитан.
Он отстегнул подбородочный ремень, а старший лучник стянул с его головы шлем, бармица, покрытая коркой запекшейся крови, неприятно скользнула по лицу. Забрало отсутствовало.
Капитан расшнуровал подшлемник. Его сшила Мэг, и Красный Рыцарь, невзирая на крайнюю усталость, с нескрываемым интересом стал рассматривать вышитые на макушке плетеные восьмерки — восхитительная работа.
По головному убору струился мощный поток силы. Капитан заметил его только сейчас: возможно, раньше он просто не мог его видеть. Теперь же, поднеся подшлемник ближе к глазам, молодой мужчина разглядел, что каждый стежок обрамляла крохотная дужка из света. А соединявшиеся друг с другом стежки напоминали чешуйки рыб.
Джек Кейве присвистнул.
Капитан обернулся и посмотрел на свой шлем с глубокой продольной вмятиной от чьего–то клинка. Без особого труда Красный Рыцарь вспомнил, как вожак боглинов размахивал мечами перед его защищенным забралом лицом, но так ни разу в него и не попал.
— Да уж, — удивился молодой человек и наклонился вперед, чтобы Джек вылил ему на голову речную воду из котелка.
Старый лучник подал ему тряпку, и он принялся промокать бороду и волосы. Вытираясь, капитан шагал вдоль стены, чувствуя, как под нагрудником растекается вода. Едва не плещется. Майкл должен был…
По реке действительно плыли лодки. Пятьдесят гребных галер, которыми, без сомнения, управляли люди. Остановившись, Красный Рыцарь несколько минут наблюдал за ними.
— Что это все значит, капитан? — спросил стоявший рядом Джек, протягивая ему сосиску.
— Это значит, мы победили, — криво ухмыльнувшись, ответил молодой командующий. — Вернее, если не допустим серьезной оплошности, то победим.
ЛИССЕН КАРАК — ДЕЗИДЕРАТА
Леди Альмспенд покачала головой и принялась закатывать рукава.
— Не говори ерунды. Она просто застряла в жировых тканях. Эй, ты! — обратилась она к ближайшему гребцу. — Живо неси мои вещи из трюма. Там есть инструмент, которым можно извлечь наконечник.
— Неужели? — удивился Лаклан.
Альмспенд сжала руку королевы:
— Знаю, вы меня слышите, госпожа. Не покидайте нас. Берите силу от солнца, чтобы поддержать себя. Немного удачи, и я вытащу это из вас.
