Пина и вместе с его пикой потащил на себя, но сдвинуть Дун Пина с места было нелегко, и между ними началась борьба.
И вот, размахивая своей секирой, на помощь Дун Пину помчался Со Чао. Одновременно из отрядов противника выскочили на конях Гун Ван и Дин Дэ-сунь и, преградив путь Со Чао, завязали с ним бой. Кони противников сплелись в один клубок, и они, так же, как Чжан Цин и Дун Пин, уже не могли оторваться друг от друга. В этот момент из рядов выехали четыре главаря: Линь Чун, Хуа Юн, Люй Фан и Го Шэн, которые бросились выручать Дун Пина и Со Чао. В руках у каждого было копье.
Чжан Цин, видя, что дело плохо, оставил Дун Пина и ускакал к своим войскам. Однако Дун Пин, забыв о всякой осторожности и даже об искусстве Чжан Цина метать камни, бросился за ним в погоню. А Чжан Цин тем временем зажал в руке камень и, подождав, пока враг приблизится к нему, с криком: «Попади!» – метнул его. Дун Пин и на этот раз успел уклониться. Камень пролетел мимо, едва задев кончик уха, однако после этого Дун Пин сразу же вернулся в свой отряд. Со Чао также перестал преследовать Гун Вана и Дин Дэ-суня и поспешил к своим. В этот момент Чжан Цин опустил пику, достал камень и метнул его в Со Чао. Со Чао хотел увернуться, но не успел, и камень попал ему прямо в лицо, кровь так и брызнула. Со Чао, схватив свой топор, вернулся в отряд.
Между тем Линь Чун и Хуа Юн преградили дорогу Гун Вану, а Люй Фан и Го Шэн схватились с Дин Дэ-сунем. Гун Ван был в полной растерянности. Он метал свои летающие копья, но не мог попасть ни в Хуа Юна, ни в Линь Чуна. И так как у Гун Ва-на не было больше никакого оружия, то Линь Чуну и Хуан Юну удалось захватить его живым и привести в лагерь. Дин Дэ-сунь, вращая своим летающим трезубцем, не на жизнь, а на смерть бился с Люй Фаном и Го Шэном. Он не ожидал, конечно, нападения со стороны Янь Цина и не приготовился к защите. А Янь Цин, наблюдая за боем, думал:
«Пятнадцать наших военачальников уже потерпели поражение. Что станут говорит о нас, если мы так и не захватим ни одного противника?»
И тут, отложив в сторону свою палицу, он взял в руки самострел, наложил стрелу и пустил ее. Тетива зазвенела, и стрела попала прямо в ногу коня Дин Дэ-суня. Конь рухнул на землю, Люй Фан и Го Шэн тотчас же схватили Дин Дэ-суня. Чжан Цин хотел броситься ему на помощь, но поскольку противников было слишком много, он вынужден был, захватив Лю Тана, вернуться в Дунчанфу.
Начальник округа с городской стены наблюдал за ходом боя и видел, как Чжан Цин одного за другим поразил пятнадцать военачальников Ляншаньбо. Не вернулись, правда, Гун Ван и Дин Дэ-сунь, но зато был захвачен Лю Тан. И вот начальник округа, прибыв в управление, преподнес Чжан Цину кубок вина и поздравил его с победой. На Лю Тана надели кангу и отвели его в тюрьму. После этого был устроен совет.
А Сун Цзян тем временем отозвал свой отряд и распорядился сейчас же отправить Гун Вана и Дин Дэ-суня в Ляншаньбо. И вот, беседуя с Лу Цзюнь-и и У Юном, Сун Цзян сказал:
– Я слышал, что в эпоху Пяти династий20 Ван Янь-чжан из Даляна еще до захода солнца поразил тридцать шесть танских полководцев. А вот сегодня Чжан Цин за короткое время одержал верх над пятнадцатью нашими военачальниками. Поистине он своими способностями не уступает древнему полководцу Ван Янь-чжану. Человек он, несомненно, отважный и смелый.
Все молча слушали, а Сун Цзян продолжал:
– Но мне кажется, что Чжан Цин во многом зависел от Гун Вана и Дин Дэ-суня, которые прикрывали его с флангов. И сейчас, когда мы лишили его этой опоры, можно будет подумать, как захватить его.
– Вы можете быть совершенно спокойны, уважаемый начальник, – сказал тут У Юн. – Я внимательно следил за его действиями и уже кое-что придумал на этот счет. Но пока необходимо отправить наших раненых главарей в Ляншаньбо. А Лу Чжи-шэню, У Суну, Сунь Ли, Хуан Синю и Ли Ли передать, чтобы они выводили свои лодочные флотилии и пешие части, готовили подводы, оружие, лодки и коней и выступали сюда. Лодки и коней надо выслать вперед и выманить Чжан Цина. Тогда можно будет считать, что мы сделали большое дело!
И У Юн сделал все необходимые распоряжения. А теперь надо рассказать еще о том, как в городе между Чжан Цином и начальником округа происходило совещание.
– Хотя мы и выиграли два сражения, – говорил Чжан Цин, – однако основную силу разбойников не уничтожили. Сейчас следует послать разведчиков выяснить, что делается у противника, и тогда уже действовать.
Возвратившись, разведчики доложили следующее:
– С северо-восточной стороны к вражескому лагерю идут большие обозы с продовольствием. Мы насчитали свыше ста подвод. На воде стоят больше пятисот лодок – больших и малых, груженных продовольствием и фуражом. Обозы и лодки движутся одновременно, их сопровождает несколько главарей.
– Уж не замышляют ли чего-нибудь разбойники? – сказал начальник округа, выслушав донесение. – Как бы нам не попасться на удочку. Надо снова послать туда людей, чтобы точнее узнать, действительно ли они везут фураж и продовольствие.
На следующий день разведчики сообщили:
– Подводы действительно нагружены фуражом и продовольствием. Видно, как с них сыплется рис. А лодки хоть и крытые, но в просветах можно заметить сложенные мешки.
– Сегодня вечером я выеду из города, – сказал тогда Чжан Цин, – и постараюсь захватить вначале подводы, а потом уж лодки. Вы, господин начальник, будете помогать мне, и мы мигом захватим их.
– Что ж, прекрасно! – воскликнул начальник округа. – Только смотрите, будьте осторожны!
После этого он распорядился как следует накормить бойцов и поднести каждому вина. Затем все облачились в боевые доспехи, навьючили мешки и Чжан Цин, взяв свою длинную пику, тайком вывел из города отряд в тысячу человек.
Этой ночью неполная луна светила тускло, зато звезды, которыми было усеяно все небо, сверкали очень ярко. Не прошел отряд и десяти ли, как впереди показалось множество подвод, на которых были флажки с надписью: «Зерно честных и справедливых людей из лагеря Ляншаньбо». Впереди шел Лу Чжи-шэнь, неся на плечах посох и волоча по земле свою
