сторону надувной кровати, чувствуя себя разбитой. Сейчас ей хотелось побыть одной, а не проводить остаток ночи в тягостном молчании. Она сомневалась, что сможет уснуть, чувствуя тепло и дыхание Люка за спиной. Однако же всё равно пошла к кровати и, забравшись в неё, укуталась одеялом с головой.
— Я так понимаю, спать мне без одеяла? — иронично спросил он, сев на край, а потом и вовсе вытянувшись на кровати. — И подушку ты мне тоже не предложишь? Не гостеприимная ты хозяйка, Кетти.
Кеторин стоило огромных сил не поддаться на его провокацию. Ещё больших сил ей стоило не скатиться к Люциану под бок — надувная кровать хоть и была широкой, но явно не предназначалась для того, чтобы на ней с удобством устроились двое: она проседала то по краям, то по середине. Наверное, стоило бы встать и подкачать её, но Кеторин не стала этого делать.
— Как думаешь, мы могли бы, чисто теоретически, попробовать ещё раз?
Кеторин не знала, сколько времени прошло, прежде чем этот тихий и полный грусти вопрос прорезал воздух и заставил её сердце пропустить удар.
— Я знаю, что ты не спишь. Слишком часто дышишь, милая, — в его голосе послышалась улыбка. — Но, если не хочешь, можешь не отвечать.
— Спаси девочку, и я подумаю, — прикрылась бравадой Кеторин. Она не позволила своему голосу дрогнуть.
— Надеюсь, ты не шутишь, — выдохнул Люк.
Кеторин не шутила.
***
У Люциана болела спина. Сильно болела. Он любил спать на мягкой постели, а не на надувной кровати и уж точно не на полу. А ему пришлось перейти на пол, потому что в тот момент, когда спящая Кеторин перекатилась к нему под бок, его здравомыслие дало трещину. Ни место, ни атмосфера, ни грядущие события не располагали ни к его желаниям, ни к мыслям. Так что, прежде чем сделать нечто необдуманное, Люк перелёг на пол.
О чём сейчас несказанно жалел. Больная спина была лишь вершиной айсберга: у него болела голова, у него было паршивое настроение, он чувствовал себя стариком, из которого песок сыплется.
И да, ему хотелось буквально удушить человека, который ломился во входную дверь и из-за которого ему пришлось-таки встать с пола. С огромным трудом, между прочим.
И, чёрт возьми, для маленького акта человекоубийства ему не нужно было прилагать особых усилий. Всего-то вытянуть воздух из лёгких. Он мог сделать это, даже не вставая со стула. Ну, или с пола.
Кеторин, которая как раз вышла из-за бара с мокрыми после душа волосами, протянула ему чашку с кофе.
— Выпей и не смотри на всех взглядом серийного маньяка, — сказала она и пошла открывать дверь. — Я не сгоняла тебя с кровати, так что не бузи, старикашка.
— Где ты видела стариков с таким лицом, как у меня? — спросил Люциан, отхлёбывая из чашки и садясь на один из многочисленных стульев. Кофе оказался настолько горячим, что он чуть не обжёг язык.
— Поверь мне, ты не настолько красив, как тебе кажется, — усмехнулась Кеторин и распахнула дверь.
— Ох, милая, я бы поверил тебе, если бы не знал, как хорошо ты умеешь врать. — Люциан наградил спину Кеторин ироничным взглядом.
За дверью в ореоле серого дня оказалась девчонка Марта — для Люциана все, кто был близок к возрасту его дочери, были «девчонками», — которую Кеторин притащила в Шарпу. Девочка с большим магическим резервом.
Люциан так и не смог понять природу её силы, а ему не нравилось, когда он чего-то не понимал. Однако в лоб спросить он не мог. Кеторин, даже если знала, не ответит — настолько сильно она любила хранить секреты, а девчонка, скорее всего, и сама не знала. Так что дилемма складывалась занимательная.
— Марта, ты хоть спала? — не поздоровавшись, спросила Кеторин, придирчиво изучая невысокую девчонку. — И где остальные? Неужели ты сбежала из дома?
— Нет, — буркнула Марта, стягивая с себя лыжную куртку. — Коул перепарковывает арендованный автомобиль. Я чуть не въехала в красное чудовище Элиота. Гололёд, будь он неладен.
Кеторин присвистнула.
— Думаю, не стоит говорить Элиоту, насколько его «Рольф» был близок к трагическому финалу.
Марта кивнула, молча соглашаясь с ведьмой, а потом покачала головой.
— Думаю, Коул расскажет ему. Надо было слышать, как он ржал. Так что я бросила в него ключи и ушла, прежде чем он успел довести меня до ручки.
Кеторин честно пыталась сдержать смех; Люциан честно не пытался ничего сдерживать. Ему вспомнилось, как он учил Кеторин водить. И засмеялся он скорее из-за своих воспоминаний, а не из-за неумения девчонки парковаться. Но Марта всё равно обожгла его таким гневным взглядом, что Люку захотелось ещё больше смеяться.
— А Алистер? — Кеторин как-то странно улыбнулась, и Люк перестал смеяться. Эта улыбка ему не понравилась.
Вообще сложно улыбаться, когда твоя жена вдруг спрашивает о совершенно незнакомом тебе мужчине и ещё так заговорщицки улыбается, мол, хей, а этот парень вполне себе ничего. А Люк считал Кеторин своей женой и потому очень хотел знать, о каком мужчине она говорит с такой вот полуулыбкой.
— Отец в машине, — буркнула Марта, но тут же опомнилась. Её глаза округлились: она сама удивилась тому, что так запросто прокололась. Она смачно выругалась.
— А я думал, ты сирота, — Люк довольно улыбался, переводя взгляд с неё на Кеторин и обратно.
Кеторин поджала губы, предоставив Марте самой расхлёбывать свою ложь. Пожав плечами, она попыталась сделать вид, что случившееся её никак не потревожило, однако глаза так и бегали.
— По матери. А с отцом у меня отношения не очень, так что, считай, круглая сирота.
— Если не считать сестры, — подмигнул ей Люк, даже не пытаясь сделать вид, что поверил.
Марта недовольно поджала губы.
— Насколько я знаю, понятие «сирота» не подразумевает отсутствие сестёр.
Люк тяжело вздохнул.
— Девочки, милые мои, мне плевать, почему вы врёте Старейшинам. Это меня не касается. Но когда вы втягиваете меня в свои планы — в которых я, между прочим, рад участвовать, — говорите мне хотя бы основное. Чтобы потом, когда я с пеной у рта буду защищать ваши благие намерения, я не выглядел в глазах других полным дураком.
— Я… послушайте… — Марта сконфуженно улыбнулась. — Я не хотела и не хочу иметь ничего общего с ведьмами и магией.
Люк слегка удивился, услышав подобное заявление от человека, из которого магия буквально извергалась. Она бурлила в этой девочке так, как ни в ком, кого Люк встречал раньше.
— Я не хотела, чтобы ваши… хм… люди лезли в мою жизнь, — продолжила Марта.
— Что ж, твоё право, — хмыкнул Люк,
