между полами должны радикально измениться, было основополагающим догматом русского революционного движения начиная по крайней мере с Николая Чернышевского[1692]. Марксистские мыслители не сомневались, что не биологическое положение, а социальные отношения, в которых мужчины контролируют женские половые функции, постепенно укрепились и нашли свою идеальную форму в институте семьи. Фиксация на девственности и сексуальной преданности, уличение женщин, изменивших своим мужьям, были распространены с укоренением капиталистического способа производства. Энгельс писал о настойчивом желании буржуев получить гарантии, что их наследство будет передано их потомкам: целомудрие и верность были возведены в идеал, поскольку гарантировали исключительный доступ к репродуктивным функциям женщины, которой обладал мужчина, представитель класса собственников.
В основном эти идеи были прописаны уже в «Манифесте коммунистической партии»:
На чем основана современная, буржуазная семья? На капитале, на частной наживе. <…> Буржуа смотрит на свою жену как на простое орудие производства. Он слышит, что орудия производства предполагается предоставить в общее пользование, и, конечно, не может отрешиться от мысли, что и женщин постигнет та же участь.
Он даже и не подозревает, что речь идет как раз об устранении такого положения женщины, когда она является простым орудием производства.
Впрочем, нет ничего смешнее высокоморального ужаса наших буржуа по поводу мнимой официальной общности жен у коммунистов. Коммунистам нет надобности вводить общность жен, она существовала почти всегда.
Наши буржуа, не довольствуясь тем, что в их распоряжении находятся жены и дочери их рабочих, не говоря уже об официальной проституции, видят особое наслаждение в том, чтобы соблазнять жен друг у друга.
Буржуазный брак является в действительности общностью жен. Коммунистам можно было бы сделать упрек разве лишь в том, будто они хотят ввести вместо лицемерно-прикрытой общности жен официальную, открытую. <…>[1693]
«Чувственность и сексуальность» обсуждались социал-демократами задолго до революции. Слова Бебеля, что «удовлетворение половой потребности такое же личное дело каждого человека, как удовлетворение всякой другой естественной потребности», часто цитировались в России[1694]. На III съезде РСДРП (1905) Троцкому было поручено разработать марксистскую концепцию отношения полов. В статье немецкого психолога В. Райха можно найти отрывок из переписки Троцкого и Ленина 1911 года, посвященный теме сексуальной революции. «Несомненно, сексуальное угнетение есть главное средство порабощения человека, – пишет Троцкий. – Пока существует такое угнетение, не может быть и речи о настоящей свободе. Семья, как буржуазный институт, полностью себя изжила. Надо подробнее говорить об этом рабочим…» Ленин отвечал в том же духе: «И не только семья. Все запреты, касающиеся сексуальности, должны быть сняты»[1695].
Эти идеи имели широкий резонанс в революционные годы. Новая власть была готова пересмотреть весь жизненный уклад, отменить все традиции, построенные на предрассудках. Много шума наделал, вероятно апокрифический, Декрет Саратовского губернского совета народных комиссаров от марта 1918 года об отмене частного владения женщинами:
Законный брак, имевший место до последнего времени, несомненно являлся продуктом того социального неравенства, которое должно быть с корнем вырвано в Советской Республике. До сих пор законные браки служили серьезным оружием в руках буржуазии в борьбе ее с пролетариатом, благодаря только им все лучшие экземпляры прекрасного пола были собственностью буржуев и империалистов, и такою собственностью не могло не быть нарушено правильное продолжение человеческого рода. Поэтому Саратовский Губернский Совет Народных Комиссаров с одобрения Исполнительного комитета Губернского Совета Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов постановил:
§ 1. С 1 января 1918 года отменяется право постоянного владения женщинами, достигшими 17 л., и до 30 л.
Примечание: Возраст женщин определяется метрическими выписями, паспортом, а в случае отсутствия этих документов – квартальными комитетами или старостами и по наружному виду и свидетельскими показаниями.
§ 2. Действие настоящего декрета не распространяется на замужних женщин, имеющих пятерых или более детей.
§ 3. За бывшими владельцами (мужьями) сохраняется право внеочередного пользования своей женой. Примечание: в случае противодействия бывшего мужа в проведении сего декрета в жизнь, он лишается права, предоставляемого ему настоящей статьей.
§ 4. Все женщины, которые подходят под настоящий декрет, изымаются из частного постоянного владения и объявляются достоянием всего трудового народа.
§ 5. Распределение заведывания отчужденных женщин предоставляется Сов. Раб. Солд. и Крест. Депутатов Губернскому, Уездным и Сельским по принадлежности.
§ 6. Граждане мужчины имеют право пользоваться женщиной не чаще четырех раз за неделю не более 3‐х часов при соблюдении условий, указанных ниже.
§ 7. Каждый член трудового народа обязан отчислять от своего заработка 2 % в фонд народного поколения.
§ 8. Каждый мужчина, желающий воспользоваться экземпляром народного достояния, должен представить от рабоче-заводского комитета или профессионального союза удостоверение о принадлежности своей к трудовому классу.
§ 9. He принадлежащие к трудовому классу мужчины приобретают право воспользоваться отчужденными женщинами при условии ежемесячного взноса, указанного в § 7 в фонд 1000 руб.
§ 10. Все женщины, объявленные настоящим декретом народным достоянием, получают из фонда народного поколения вспомоществование в размере 280 руб. в месяц.
§ 11. Женщина забеременевшая освобождается от своих обязанностей – прямых и государственных – в течение 4‐х месяцев (3 месяца до и один после родов).
§ 12. Рождаемые младенцы по истечении месяца отдаются в приют «Народные Ясли», где воспитываются и получают образование до 17-летняго возраста.
§ 13. При рождении двойни родительнице дается награда в 200 руб.
§ 14. Виновные в распространении венерических болезней будут привлекаться к законной ответственности по суду революционного времени[1696].
Вопрос, был ли данный декрет фальшивкой, сфабрикованной, чтобы восстановить широкие слои населения против анархистов и большевиков, или же примером революционного правотворчества, не так важен для нас. По форме и стилю декрет казался правдоподобным. Он напоминал другие декреты советской власти, а содержание его отсылало к марксистской идее о том, что необходимо отменить не только частную собственность, но и семью как первичную ячейку буржуазного уклада.
Для понимания истоков поведения героини Малашкина Тани Аристарховой важно подчеркнуть, что женщина не была пассивным объектом политики революционного правительства. Наоборот, большевики старались эмансипировать женскую сексуальность и превратить женщину в равноправного сексуального партнера. Эти мотивы проявляются с особенной отчетливостью в декрете Совета депутатов города Владимира, отменившего с 1 марта 1918 года «частное право на владение женщинами». Все девушки были объявлены независимыми и свободными. «Каждый, кто оскорбит девушку бранным словом или попытается ее изнасиловать, будет осужден ревтрибуналом по всей строгости революционного времени. Каждый изнасиловавший девушку, не достигшую 18 лет, будет рассматриваться как государственный преступник и будет осужден ревтрибуналом по всей строгости революционного времени». Всякая девица, которая была старше, обязывалась зарегистрироваться в «Бюро свободной любви» при «Комитете бдительности», где получала право выбирать себе среди мужчин от 19 лет до 50 «временного сожителя-товарища. <…> Мужчина, на которого пал выбор, не имеет
