Книга Сны инкуба - Лорел Гамильтон

Он проглотил слюну, засмеялся и коротко кивнул.

— Ты бываешь мокрее, удовлетворив ardeur, но мы сейчасзакончили в воде, так что будет недостаточно влажно и недостаточно открыто длявот этого.

Он обернул свою ладонь поверх моей, где я его держала, сжалнаши руки так, что голова у него откинулась назад, глаза закрылись и онвздрогнул так, что вода плеснула в стенки ванны. Посмотрев на меня, он просунулруку мне между ног, поискал и вложил в меня палец. Сумел вложить и второй, покау меня голова не запрокинулась и веки не опустились, дрожа.

— Чтобы вот сюда его просунуть, — прошептал он.

Когда я смогла говорить, я ответила:

— Так, черт возьми, значит, сделай меня мокрой иоткрытой.

Он быстро вдвинул в меня свои два пальца — у меня голосперехватило вместе с дыханием.

— Это я могу, — сказал он, и вид у него был такой,будто он знает, что я хочу его и не скажу «нет» Я не сказала «нет», я сказала«да» и повторяла снова и снова. Я говорила «да», пока он раскрывал меняпальцами, потом ртом, и раскрыл так, что смог наконец вдвинуться. В концеконцов мы его все-таки туда вложили, и он был влажный, твёрдый, тугой, совсемтакой, как я хотела. Я полосовала ногтями спину Мике, выкрикивала его имя, иего тело последний раз ударило в меня, так сильно и глубоко, что я сновазаорала, и оно выгнулось дугой надо мной на кафеле ванной. Его тело полыхалонадо мной огнём и тенью, наши руки смахнули свечи в воду, и они погасли с дымоми шипением, и когда все прошло, он смотрел на меня. Глаза его ничего не видели,лицо расплылось в блаженстве оргазма.

Я сказала, тяжело дыша:

— А вот и не нужна нам эта вонючая метафизика.

Он заморгал, не сразу восприняв шутку, а потом сталсмеяться, а поскольку он ещё был во мне, меня свело судорогой, от которой онещё раз всадил в меня глубже, а я снова заизвивалась, а от этого и он, а отэтого… Наконец он соскользнул с меня на участок кафеля, где не было свеч, всеещё смеясь. Мы смеялись, пока усталость не охватила нас гигантской ладонью. Вседвадцать четыре трудных часа навалились на меня сразу, и я кончилась. На этотдень. На эту ночь. На целый год. Все.

Мы кое-как высушили волосы. Я настояла хотя бы на том, чтобыпротереть масляной тряпкой ножи, которые уронила в ванну. Мика помог мне подобратьбольшой нож и два пистолета. Я притащила сумку для снаряжения из гостиной, ноМика умолил меня просто сложить все в спальне, а не рассовывать по оружейнымсейфам.

— Один раз ничего не случится. Обещаю, — говорилон.

Мне пришлось согласиться, что не хочется мне подниматься вспальню к сейфу для винтовок, потом идти вниз к сейфу для патронов… в общем,понятно.

Кое-как мы дотащились до постели, прихватив с собой оружиябольше, чем одежды. Я осторожно поставила сумку возле кровати. Натэниел лежална боку, свернувшись клубком, как всегда, когда никого с ним не было. Ножи яположила на тумбочку возле кровати с его стороны, стараясь быть потише.

Он приоткрыл глаза, увидел меня, закрыл их снова и задышалглубже. Он не проснулся до конца, но тело его отреагировало, когда я залезла кнему под одеялом. Он был тёплый-тёплый, почти горячий, а может, это у меня кожабыла холодной после ванны и секса на открытом воздухе. «Браунинг» я положила всамодельную кобуру в изголовье кровати. «Файрстар» Мика положил на тумбочкурядом с собой. Натэниел устроился поудобнее рядом со мной, прижавшись ко мнепотеснее. Только сейчас до меня дошло, что все мы голые. Он ничего на себя наночь не надел, и мы тоже. Мике я разрешала спать голым, если ему хотелось, ноНатэниелу — никогда, и сама никогда голой не спала. Мне даже в голову не пришлосегодня одеваться. Я только хотела лечь, уснуть, устроиться между ними двумя.Мика приткнулся к моей спине, и я отдалась этому ощущению — быть зажатой междуними. Мне случалось спать, когда ко мне прижимался голый Мика, но Натэниел —никогда. Его зад утыкался мне в живот и пах месяцами, но никогда без одежды,никогда — кожа к коже.

Я прижалась грудью к теплоте его спины, подсунув руку емупод голову, чтобы ощущать прикосновение волос. Другой рукой я обняла его заталию. Он, не просыпаясь, притянул мою руку поближе, ниже, и пальцы моикоснулись тех мест, которые я всегда заставляла его закрывать.

— Чего там? — шепнул Мика, ощутив, как янапряглась.

Я коснулась шёлковой теплоты кожи бёдер Натэниела, тогомягкого кожного кармана, что обрамляет пах. Рука Натэниела на моей руке,прижимающая меня к нему, и дыхание, ровное в этом глубоком сне. Я уткнулась внего лицом, дыханием щекоча ему шею, и он завозился, придвигаясь ко мне.

— Ничего, — ответила я шёпотом, — все впорядке.

Мика придвинулся к моей спине. Рука его легла под моюподушку, чуть-чуть заходя под голову Натэниела. Вторую руку он положил мне наталию, а поскольку Натэниел был так близко ко мне, его рука оказалась на бедреНатэниела.

— А! — шепнул он. — Одежды нет.

— Нет, — подтвердила я.

Он снова шепнул мне в шею, слегка щекоча дыханием:

— В этом и есть проблема?

— Проблем нет, — ответила я и чуть подвинулаголову, чтобы вдохнуть аромат шеи Натэниела.

— Уверена?

— Более чем.

И действительно была уверена. Слишком это было как надо,чтобы быть неправильным.