внучке. У нее есть одежда, которую вы можете взять для маленького, — сказала она Уиллу. — Ее младшему только что исполнилось три года. Она принесет.
— Погоди, — сказал Страйк, на мгновение отвлекшись. — Ты…?
— Прабабушка, да, — безэмоционально ответила Пат. — У нас в семье они молодые. Лучший способ, когда у тебя еще есть энергия.
Повесив сумку и пальто, она пошла за тарелками на кухню. Маленькая Цин, которая, судя по всему, прекрасно проводила время, теперь с любопытством смотрела на коробки с пиццей, от которых исходил аппетитный запах, а губы Уилла начали беззвучно шевелиться, в чем Робин узнала знакомый напев: “Лока Самастах Сукхино Бхаванту”.
— Мне нужно переговорить с Робин, — сказал Страйк Уиллу, обескураженный его тихим пением. — Ты не против посидеть немного с Пат?
Уилл кивнул, его губы все еще шевелились. Страйк и Робин поднялись, и Страйк, покачав головой, указал своему напарнику, что самым безопасным местом для разговора будет лестничная площадка.
— Они с ребенком должны остаться здесь, — сказал Страйк, закрыв за собой стеклянную дверь. — Они могут занять мою квартиру, а я поставлю раскладушку в офисе. Я не думаю, что мы можем поселить их в местной гостинице, это слишком близко к Руперт-Корт, и я думаю, что ему нужен кто-то с ним, на случай, если у него начнутся галлюцинации с Утонувшим Пророком.
— Хорошо, — тихо сказала Робин, — только не говори ему, что мы должны сообщить сэру Колину.
— Эденсор — клиент. Мы должны ему сказать.
— Я знаю это, — сказала Робин, — но Уиллу это не нужно.
— Не думаешь ли ты, что если мы скажем ему, что его отец уже знает о ребенке…?
— Я не думаю, что он боится, что его отец узнает о Цин. Я думаю, он боится, что сэр Колин попытается помешать ему попасть в тюрьму.
Страйк смотрел на нее с недоумением.
— Очевидно, он чувствует себя очень виноватым за то, что он там натворил, а тюрьма — это просто еще одна ферма Чепмена, не так ли? — сказала Робин. — Для него это гораздо менее страшно, чем внешний мир.
— Что это за вещи, во множественном числе, совершенные им, которые являются преступными? — спросил Страйк.
— Возможно, он просто переспал с Лин, когда она была несовершеннолетней, — неуверенно сказала Робин. — Но я опасаюсь выпытывать у него подробности, особенно когда рядом Цин. Он может расстроиться или выскочить.
— Ты понимаешь, что это все благодаря тебе, его уход?
— Я так не думаю, — сказала Робин. — Это исчезновение Лин заставило его сделать это. Он уже сомневался, когда я появилась.
— Ты довела его сомнения до предела. Вероятно, он ушел достаточно рано, чтобы и его дочь не оказалась в полной заднице. Я думаю, ты спасла две жизни.
Робин подняла на него глаза.
— Я знаю, почему ты так говоришь, Страйк…
— Это правда. Это работа, как и все остальное.
Но Робин мало утешали его слова. Потребуется нечто большее, чем неожиданный побег Уилла Эденсора, чтобы стереть из ее памяти образ двух маленьких девочек Кэрри, плачущих о своей матери.
Они вернулись в офис. Уилл и Цин поглощали куски пиццы, причем Уилл с жадностью, а Цин выглядела так, словно переживала нирвану.
— Так как же ты это сделал, Уилл? — спросила Робин, снова садясь. — Как ты выбрался?
Уилл проглотил большой кусок пиццы и сказал:
— Украл двадцать фунтов из кабинета Мазу. Пошел в класс, когда Шона была за старшего. Сказал, что Цин должна увидеться с доктором Чжоу. Шона мне поверила. Побежал через поле. Вылез в “мертвой зоне”, как ты. Поймал машину. Женщина отвезла нас в Норвич.
Робин, в полной мере оценив, насколько сложно было бы реализовать все детали этого плана, сказала:
— Это невероятно. А потом ты отправился в Лондон?
— Да, — сказал Уилл.
— Но как ты нашел наш офис?
Уилл подтолкнул ногой полиэтиленовый пакет к Робин, чтобы не сбить с ног ребенка, сидящего у него на коленях. Робин нагнулась, чтобы поднять его, и извлекла пластиковый камень.
— О, — сказала она. — Это ты его переложил… Но он был пуст. В нем не было ни одного письма.
— Я знаю, — сказал Уилл с полным ртом пиццы, — но я все продумал. После того, что… после Комнаты уединения, – он снова опустил взгляд в пол, – я тайком выбрался ночью посмотреть, нет ли чего на опушке леса, потому что Лин видела тебя с фонариком, и я подумал, что ты, должно быть, следователь. Я нашел камень и заглянул внутрь, и там были отпечатки на бумаге, судя по всему, из-за того что ты написала на листах сверху, так что я мог сказать, что был прав. И ты писала о том, что происходило на ферме Чепмена. После того, как ты ушла, Вивьен рассказывала всем, что ты откликнулась на “Робин” в Норвиче, и Тайо сказал, что в слепой зоне тебя ждал большой парень, когда ты сбежала. Так что я поискал “Робин” и “детектив” в библиотеке в Норвиче… меня подбросили до Лондона… и…’
— Черт возьми, — сказал Страйк, — нам говорили, что ты умен, но это впечатляет.
Уилл не посмотрел на Страйка и не подтвердил его слов, лишь слегка нахмурился. Робин подозревала, что это произошло потому, что Уилл знал, что именно сэр Колин сказал двум детективам, что его сын умен.
— Воды, — сказала Пат, когда Цин начала кашлять из-за того, что запихнула в рот столько пиццы.
Робин присоединилась к Пат у раковины, чтобы помочь ей наполнить стаканы.
— Не могла бы ты отвлечь Цин, — шепнула Робин офис-менеджеру, когда звук льющейся воды заглушил ее голос, — пока мы со Страйком поговорим с Уиллом в нашем офисе? Возможно, он не захочет открыто говорить при ней.
— Нет проблем, — ответила Пат тем рыком, который был ее шепотом. — Повтори имя?
— Цин.
— Типа имя такое?
— Китайское.
— Хм… заметь, мою прабабку зовут Таниша. Санскрит, — сказала Пат, слегка закатив глаза.
Когда Пат и Робин раздали стаканы с водой, Пат хрипловато сказала:
— Цин, посмотри на это.
Она достала из стола блок ярко-оранжевых стикеров.
— Они отрываются, смотри, — сказала Пат. — И они прилипают к вещам.
Очарованная, девочка соскользнула с
