а также макиавеллизм.
— Это еще что за херня? — спросил Гарри, скривившись. Нарцисса пропустила ругательство мимо ушей. Она все еще не могла принять тот факт, что тот симпатичный и добрый мальчик, которого она знала с самого мальства, вырастет таким человеком…
— По-простому это тяжелая форма эгоизма, включающая жесткое хладнокровие, карьеризм, скрытность, большую любовь к вниманию, а также уверенность в чужой глупости.
— То есть, все долбоебы, которые ничего не понимают, а он один лучше всех знает, что и как нужно делать? — спросил Забини, у которого сошла краска со смуглого лица.
— Блейз, дорогой… — миссис Малфой погладила слизеринца по плечу, и парень виновато поднял на нее глаза.
— Простите, но других слов я не нахожу…
— Что вы хотите всем этим сказать? — спросил Драко, сидевший на полу. Опираясь спиной на стену, он поглаживал лежавшего рядом пса по загривку.
— Когда Теодор приехал в Америку и осенью 98-го обратился за психологической помощью для лечения ПТСР от магической английской войны, — продолжил доктор Адамс, — тогда-то мой друг Дерек Уайт и копнул глубже, выудив из своего пациента самые глубинные проблемы и первопричины травм. Над этим они и работали. Дерек убедил его, что жесткий контроль, шантаж и узкие рамки сыграли с ним злую шутку в отношениях с его любимой девушкой. Тогда ему показалось, что через несколько десятков сеансов парень начал здраво мыслить, а затем и вовсе поступил по той же специальности на учебу, желая помогать другим. Тому ведь не было никаких препятствий.
— Правильно ли я понимаю, что возвращение Тео в Англию, а также увлеченность Драко Гермионой произвели серьезный откат в его психологическом равновесии? — спросила Нарцисса, и психотерапевт несколько раз кивнул.
— Верно. Только если в первый раз игра была за кулисами, ведь Драко и понятия не имел, что происходит в жизни друга, то теперь Теодор фактически бросил перчатку. Могу предположить наверняка, что мисс Грейнджер не нравится на самом деле ему с той силой, из-за которой можно было бы попробовать ее отбить. Ему интересен весь процесс, вот и всего. Он игрок.
— Твою мать! — Гарри вскочил на ноги, со всей силы потирая лицо ладонями. — Насколько все это может далеко зайти?
Все встревоженно посмотрели на Адамса, который глубоко вздохнул и пожал плечами.
— Не знаю. К сожалению.
Гермиона лихорадочно носилась по своей комнате, стараясь быстро собрать вещи. Времени у них было катастрофически мало. Схватив свою старую кисейную сумочку, на которую давно были наложены чары незримого расширения, она кидала туда все, что считала нужным.
Драко выглядел каким-то чересчур активным, что не совсем было ему присуще. Точно также, как и она, парень метался по квартире, то и дело спрашивая, нужна ли ей та или иная вещь. Ее же это безумно отвлекало и сбивало с собственного списка, который выстроился у нее в голове.
Когда квартира стала похожей на ту, когда они с Малфоем заглянули сюда за пару недель до Рождества и увидели полную разруху, девушка устало села на кровать. Драко, закатав рукава рубашки, сел рядом.
— Готова?
Тяжело вздохнув, Гермиона пожала плечами, оглядывая свою спальню. Ей было искренне жаль покидать Лондон, но решение уже было принято.
— Можем все вернуть, как есть, — повернувшись к ней лицом, тихо заговорил Малфой. Отросшая челка упала ему на глаза, и парень неловко откинул ее в сторону. — Просто будем надеяться, что мне дадут не слишком большой срок…
Девушка ощутила укол в груди, когда он после паузы продолжил свою речь:
— Хотя все получится, как нельзя лучше. Ведь ты сразу сможешь со мной развестись, а потом… Ты же мечтала уехать одна потом?
— Не надо на меня давить!
Вскочив с кровати, она одной рукой провела по своим светлым волосам, а другой оперлась о свой бок. Драко схватил ее за локоть, притягивая к себе ближе. Девушка встала между его разведенных бедер, смотря на него сверху вниз. Его же руки лежали на ее ногах в районе коленей, медленно поглаживая.
— Гермиона, — прошептал парень, и ее имя, слетевшее с его губ, заставило девушку внутренне вздрогнуть от неожиданности. Она, наверное, и не помнит, когда он называл ее по… полному имени. — Я понимаю всю серьезность ситуации, ради меня ты собираешься бросить все…
— Мы заберем Ника и Живоглота? — Гермиона прервала его и наблюдала, как он нахмурился.
— У нас нет на это времени…
Пульс вдруг начал зашкаливать.
Ей они нужны были. Они — ее равновесие и спокойствие.
Да и сам Драко являлся ее островком спокойствия и точкой заземления, держащей ее в неком состоянии гипобиоза.{?}[покоя] Но как она могла бросить своих питомцев, каждый из которых внес свой огромный вклад в ее жалкую жизнь?
Малфой притянул ее ближе к себе, усадив на колени. Гермиона, поглощенная собственными мыслями, даже не придала этому значения, а просто прижалась к нему ближе, желая услышать знакомый запах мяты и кедра.
Но его не было.
Проведя носом по шее парня, она вдохнула еще раз, чтобы окончательно убедиться — он сменил парфюм, который неким образом ее пугал. Почему?
Однако сам парень принял ее действия за нечто другое, поэтому с наслаждением закрыл глаза. Он провел руками по ее бедрам и, задрав футболку, коснулся талии. И, словно ожидая сопротивления, с удивлением скользнул выше к лопаткам, слышав учащенное дыхание девушки, не дававшей отпора.
Она коснулась кончиками пальцев его шеи, скользя ими к воротнику рубашки, расстегнутой на несколько верхних пуговиц.
— Ммм… — простонал Драко, покрывшись мурашками от ее прикосновений. Гермиона улыбнулась ему в висок. Почему-то все то, что сейчас происходило казалось ей правильным. Будто они оба были на своих местах.
Игры закончились. Начиналась новая жизнь, в которой надо было принимать трезвые и здравые решения. Одно из которых они оба уже приняли — они вместе сбегут из Англии.
Руки Малфоя бродили по ее телу, вызывая приливы внизу живота, и Гермиона, сидящая у него на коленях, нетерпеливо заерзала. Как она уже для себя уяснила, ее тело знало лучше, что ей надо. Поэтому девушка пересела к нему лицом, проведя ладонями по его груди.
Драко, схватив ее за талию, аккуратно лег на спину, утягивая Гермиону за собой. Она нависла над ним, упираясь одной рукой в матрас около его лица, а второй придерживая свои волосы. Ее глаза неотрывно смотрели в его. Зрачки расширились, а серая радужка стала более темной от возбуждения.
Опустившись ниже, она села на его бедра, инстинктивно потеревшись о его брюки в районе паха. Малфой притянул ее к себе за шею, впиваясь в
