там.
Фома сокрушенно пожал плечами.
— Даже в Гопландии?
— Фома, не финти! Как ты это сделал?
— В Гопландии-и, — зачарованно протянул Фома. — А ты помнишь?
— А ты помнишь, что это не сфера моих интересов?
— Ой, Доктор, последняя у меня мечта, узнать твою сферу, хоть одним глазком взглянуть! Хорошенькая, наверное — мм-маленькая такая! — весь мир, примерно, да?.. Но без дам! Строго… Одни недам и ненать…
— Блин! — не выдержал Акра. — Как ты мне надоел!
— А проваливай! — безмятежно заметил Фома.
— Я спрашиваю, как ты это сделал? Ты можешь сказать? Потому что мне кажется, что тут просто какой-то очередной фокус. Что-то со временем? Хотя я все равно не понимаю, я проверял и по временным параметрам десятки раз, не получается!
— И не получится, милый Доктор, потому что я сам не знаю, что это!
— Так как?
— Сати мне дал коридор, ну этот, ты знаешь, авральный, но я все время проскакивал. Пройду перекресток и ни черта не помню — куда, зачем? — как новорожденный. В такие дурацкие ситуации попадал, ты не поверишь.
— Успокойся, поверю! — хмыкнул Акра. — Ты сам еще не все свои ситуации знаешь.
— Да? — на секунду задумался Фома. — Расскажешь?..
Акра словно не слышал.
— Ну так вот, проскакивал я их, проскакивал и однажды меня словно прорубило: а выйду-ка я на перекрестке!
— То есть как на перекрестке? — не выдержал Акра, потом, с размаха, что было ему совсем несвойственно, ударил себя по колену. — Блин, как же я не догадался! Ведь ты же псих, а я рассматривал ситуации с нормальным человеком. Никак не привыкну! Господи, Фома, ты настоящий больной, фирменный и неизлечимый!
— Это ты больной, Доктор! Это вы все больны! А я здоров… даже дети есть!
— Но этого же нельзя! Собственно говоря, тебя нет!.. Ты пыль, ты везде!
— Зря что ли я отрабатывал свои переходы… горел? Я использовал свой замок выхода. Ты думаешь, я — безумец… рисковал? Ничего подобного! Я почти никогда, на самом деле, не рискую, я… почти знаю. А в тот момент я знал точно, что делаю, ясность была такая, как будто в башке прожектор включили. Я все рассчитал, вышел на гребень и — вуаля! — я здесь!.. А ты у всех был?
— Я нашел только четверых, с тобой.
— Многовато же я напартачил. Мне казалось, хватит двоих… — Фома виновато улыбнулся. — Сколько же мы болтались, пока вышли на Милорда?
— Несколько лет, если по Спирали.
Возвращались они, когда солнце уже начало клониться к закату.
— Так я не понял, — спросил Фома, подходя к воротам, — ты в гости или все-таки что-то еще хочешь от меня, кроме чисто научного интереса?.. Я к тому, что если в гости, то прекрати пугать Мэю своим истинным видом.
— Мне нужно разрешение… на Милорда.
— Моё? — удивился Фома.
— Потому что это твое право, — улыбнулся Акра еще раз. — В книге судеб прописано. Вдруг будешь возражать, опять на ристалище встретимся, не хотелось бы.
— Вот кто из нас сумасшедший, а?..
Фома длинно посмотрел на Акра, Акра — на него, возникла пауза.
Фома засмеялся:
— Доктор, ты больной! — поставил, наконец, он диагноз. — Меня гнали всем селом — вселенной! — хмыкнул он неожиданному каламбуру, — с дрекольём, а тебя-то — какая кручина?
— Это моя профессия — каппа!
— А может, состояние?
— И состояние тоже! — ухмыльнулся, наконец, Акра. — Так что?
— Зачем? Он же не примет твой вызов.
— Я знаю, но иначе с ним не поговорить.
— Ассоциация хочет его контролировать? — догадался Фома. — Через тебя?!
— Мы поможем ему удержаться как можно дольше.
О безумная страсть управлять всем и вся!
— Или я убью его, — добавил Акра, непреклонно.
И станет Милордом, не подозревая, какая это усмешка судьбы, подавил вздох Фома. Он думает, что став Милордом, он останется прежним, каппой. Каппой-то он может и останется, но станет еще и Верховным, и Ассоциация получит невиданного доселе врага. Интересно, помнит ли кто еще в Ундзоре о происхождении Доктора? Понимают ли, что делают? Не похоже. Ну, а сам-то он понимает, что хочет делать? Судя по непреклонности тона, да…
— Но зачем, он же сейчас абсолютно безвреден!
— Это не так, вернее, есть вводные. Ты забыл, что я теперь рыцарь Большого Круга. Полковник Ротт, теперь уже с Кортором, что-то замышляет против Верховного. Близится очередной Тара-Кан, нельзя допустить чтобы на него вышел кто-нибудь другой.
— Доктор, вы больны, — устало повторил Фома. — И пусть тебе повезет.
— Я не могу на это рассчитывать, — усмехнулся Акра. — Это твоя прерогатива.
Мистер Холодная Необходимость не остался даже на ужин, объясняя это тем, что «разрешение надо получить у всех Фом, как это ни дико звучит, и остальные могут вообще ничего не помнить или оказаться не такими сговорчивыми, как он»…
— И счастливыми, — добавил Акра. — Что, впрочем, одно и то же, насколько я понял.
Мэя уже металась в окнах замка и граф Иеломойский не стал настаивать.
— И чаю не попьете? — рассмеялся он.
Прощание было даже сердечным, они знали, что расстаются, скорее всего, навсегда. Ничего лишнего. Ничего личного. Адьё, сударь! Стол, кровать с горшком и пруд с сачком всегда к вашим услугам, пруди!
— Береги себя!..
— И ты!..
— Да!.. — На прощание Фома вручил Акра Тхе увесистый пакет.
— Твоя родословная, пушкин, — объяснил он удивленному приятелю. — Извини, только до третьего колена, но дальше и не стоит, потому что там у тебя такое ассорти, родственничек, сразу зачитаешься!
Акра порозовел, пропустив даже «родственничка». Глядя на столь необычное зрелище, порозовел и Фома.
