— Молли! — радостно воскликнула она. — Привет, Рокки!
Рокки все еще пытался влезть со своей веревкой, когда Сиджей опустилась на колени, обняла меня и поцеловала в морду. Оставшись без внимания, Рокки мотнул головой и побежал к Тренту, который вышел из дома во двор.
Рокки встречал Трента, будто того не было так же долго, как и Сиджей, вот глупыш.
— Рокки, лежать! Привет, Сиджей.
— Привет, Трент. — Она встала.
Трент подошел к Сиджей и обнял ее.
— Ой, — слегка посмеиваясь, произнесла Сиджей.
Они достали поводки для прогулки! Стояла пора, когда листья с деревьев опадали и кружились, подгоняемые ветерком, и мы с Рокки сгорали от желания броситься за ними, наш пыл сдерживали только поводки.
Я была счастлива, что Сиджей вернулась, счастлива быть вместе с Рокки и Трентом. Конечно, не мне решать, я всего лишь собака, но если бы кто-то спросил мое мнение, мы просто должны жить все вместе в доме Трента. И я не против, если Глория останется жить у себя.
Послышался щелчок, появилась вспышка огня, и рот Сиджей наполнился дымом от маленькой палочки.
— Мне не давали курить… Боже, минуты ползли адски медленно!
— Как там было? Очень страшно?
— В малолетке? Да не очень. Просто как-то странно. Зато я там скинула четыре с четвертью фунта, уже неплохо. — Сиджей рассмеялась. — Парни были на другой стороне, мы их не видели, зато прекрасно слышали. Их там гораздо больше, чем девочек. Большинство девчонок загремели за проступки, которые совершили ради своих парней, можешь себе представить?
— Ты тоже, — тихо сказал Трент.
Мы так прекрасно гуляли! Проходя мимо деревьев и кустов, Рокки считал своим долгом остановиться возле каждого и пометить, и я составляла ему компанию.
— Я понятия не имела, что Шейн собирался воровать.
— Ты ведь знала, что он хочет украсть ответы.
— Он хотел скопировать ответы, а не украсть их. И это же искусствоведение, а не математика. Господи, и ты тоже?
Трент замолчал на мгновение.
— Нет, конечно же, я на твоей стороне. Извини.
Рокки прыгнул на падающий лист, поймал его и пытался меня раздразнить, но лист меня не интересовал.
— Из-за того, что я была на испытательном сроке, меня теперь временно отстранили от занятий. Капец, доигралась. Ты в жизни не видел столько документов и записей. Уверена, даже дела на международных шпионов и то не такие толстые.
— Отстранили на сколько?
— На этот семестр.
— Получается, что у тебя не будет выпускного вместе с нами.
— Ничего страшного. Костюмчики уродские. Нет уж, я получу свой аттестат среди учебного года, без помпезности. Представляешь, как бесится Глория, что не сможет сидеть среди родителей и быть центром внимания, когда назовут мое имя?
— И все? Только отстранили?
— И еще общественные работы. Я выбрала самую классную штуку — тренировать служебных собак.
При слове «собака» я взглянула на нее. Сиджей опустила руку мне на голову, погладила, а я облизала ее пальцы.
— Молли, хорошая девочка, — сказала она.
В парке они отстегнули поводки, и мы с Рокки бросились играть: какое счастье свободно бегать по парку на прохладном воздухе, бороться и гоняться друг за дружкой! Бегая бок о бок с братом, я получала такое же удовольствие, как после наказания Мытьем, когда меня отпускали и разрешали запрыгивать на мебель. Иногда Рокки останавливался посмотреть, где Трент. Рокки был хорошим псом. Я знала, что Сиджей рядом, благодаря едкому запаху дыма, который шел от нее, даже когда она не подносила огонь ко рту.
Похожий запах был у многих людей, и он мне не очень-то нравился, но я обожала, как он переплетался с уникальным ароматом Сиджей, ведь это была моя Сиджей. Хотя все равно мне иногда хотелось, чтобы она пахла так же, как в детстве, когда я нюхала ее головку, упиваясь благоуханием. Лучше того запаха не было на свете ничего.
Мы с Рокки нашли разлагавшийся трупик белки — тоже отличный запах! Однако не успели мы как следует в нем вываляться, как нас позвал Трент, и мы поспешили к нему. На нас надели поводки — пора отправляться на новую прогулку!
Приехав к Тренту, они с Сиджей встали возле ее машины. Я ждала у передней дверцы — надеюсь, Сиджей не забыла, что я собака переднего сиденья.
— Удачи с матерью, — сказал Трент.
— Ей наплевать. Когда я приехала на такси, ее даже не было дома.
— Такси? Что ж ты не сказала, я бы тебя забрал.
— Нет, тебе пришлось бы уйти с уроков. Не хочу никого портить своим криминальным влиянием.
Мы сели в машину — я на переднее сиденье. Приехав домой, мы увидели Глорию на диване с каким-то мужчиной. Я подошла к нему, виляя хвостом, чтобы обнюхать, а он погладил меня по голове. Глория напряглась и подняла руки. Я не стала ее обнюхивать.
Сиджей по-прежнему стояла у входной двери, поэтому, поздоровавшись с мужчиной, я вернулась к ней.
— Клэрити, это Рик. Он помог мне справиться с трудностями, которые возникли из-за тебя, — сказала ей Глория.
— У меня тоже дочь-подросток, — сказал Рик и протянул руку. Сиджей дотронулась до нее.
— Меня все зовут Сиджей. Только Глория зовет меня Клэрити[3] — это единственное, чего у нее нет и не будет.
— Глория? — удивился мужчина и повернулся к Глории. Я тоже повернулась, хотя на самом деле мне не очень-то хотелось встречаться с ней глазами. — Дочь называет тебя по имени?
— Да, представляешь. — Глория укоризненно покачала головой.
— Вот, это главная проблема, — сказал мужчина. Довольно приятный, кстати, — его руки пахли жиром, мясом и Глорией.
— Она сама просила называть ее Глория, а не мама, потому что не хотела, чтобы незнакомые мужчины в магазине думали, что у нее такая взрослая дочь, — объяснила Сиджей. — Она очень неравнодушна к мнению незнакомых мужчин. Полагаю, вы и сами это уже заметили.
На минуту воцарилась тишина. Я зевнула и почесала за ухом.
— Ладно, приятно познакомиться, Сиджей. Мне пора, а твоей маме нужно многое с тобой обсудить.
Мы пошли в ее комнату, и там я улеглась на обычном местечке. Было так хорошо вернуться домой к моей девочке. Я чувствовала приятную усталость после борьбы с Рокки и не могла дождаться, когда же Сиджей заберется в кровать и я смогу ощутить ее руку у себя на шее.
Открылась дверь, и вошла Глория.
— Ты хотя бы стучалась, — огрызнулась Сиджей.
— А в дверь твоей тюремной камеры стучали? — ответила Глория.
