– Мне думается, вы могли бы сослужить большую службу как королю, так и всей Франции. А это ведь наша общая цель, не так ли?
Он что-то бормочет в ответ, но, судя по всему, проходит ее проверку, потому что годом спустя, в 1436-м, ходатайством королевы Иоланды (а Жак нисколько не сомневается в ее причастности к решению короля) Карл VII вызывает его в Париж.
Жак не общался с королем с момента его коронации. Он часто встречал Карла в Бурже и отвешивал ему приветственные поклоны, которые тот всегда одобрял кивком головы. Но, когда король желал что-нибудь купить или занять денег, он поручал это одному из своих придворных любимчиков. Даже их деловое общение велось опосредованно – через тех же миньонов. А сам Жак, памятуя о своем «грехе молодости» на Буржском монетном дворе, и невзирая на разрешительную грамоту короля, простившего ему этот грех, никогда не причислял себя к кругу лиц, имеющих основания рассчитывать на особую благосклонность Карла. Но вот пробил час – и король удостаивает купца аудиенции.
– Ах, Жак Кер! – приветствует его Карл. – Я очень нуждаюсь в ваших легендарных талантах. Думаю, вы слышали о том, что я собираюсь обновить истощенную денежную систему Франции? – Жак склоняется в поклоне в знак согласия. – Так вот, я решил назначить вас управителем Парижского монетного двора.
Жак застигнут врасплох, но понимает, что отказаться от королевского предложения он просто не смеет. Коли Карл VII принял такое решение, пути отступления нет. С глубоким вздохом Жак соглашается занять обременительный и отнимающий много времени пост, на котором ему придется не только подготавливать все указы и предписания, связанные с денежной системой Франции и чеканкой ее монет, но и напряженно работать над восстановлением финансовой стабильности в стране. Впрочем, Жак также понимает: он способен выполнить такие задачи, причем разумно и действенно. А это благотворно скажется на его собственном деле и поспособствует достижению заветной цели.
Жак старается работать по силе возможностей, но частые и продолжительные визиты в Париж дурно сказываются на его семейной жизни. Осознание того, что Марсэ и детям не хватает его присутствия и внимания, сильно удручает Жака.
– Марсэ, дорогая моя, ты ведь понимаешь, почему я согласился принять на себя столь обременительные обязанности? – грустно спрашивает он жену однажды вечером. Поджатые губки Марсэ говорят сами за себя, но Жак обнимает жену и крепко прижимает к себе. Семья ему очень дорога – и они оба знают об этом. Да только карьера для Жака Кера важна не меньше.
Еще через два года и снова по наущению королевы Сицилии, как полагает Жак, он становится «суперинтендантом» Карла VII – своего рода официальным казначеем и поставщиком высококачественных и роскошных товаров для короля и его двора. Безусловно, такое назначение – палка о двух концах. В должниках у человека на такой должности часто оказываются принцы и вельможи, платежеспособность которых вроде бы не должна вызывать сомнений, поскольку их займы обеспечиваются поместьями и капиталами. Но одно дело – брать в долг и совсем другое – отдавать долги. Конечно, решать Жаку, как удовлетворять желания и прихоти своих клиентов. Но ему приходится принимать в расчет, способны ли они возвращать свои долги, и, исходя из этого, искусно лавировать, а подчас и хитрить. С другой стороны, новая должность также обязывает его отвечать за королевские конюшни – обеспечивать прокорм, снаряжение и подковку многочисленных лошадей, содержащихся в них, а также поддерживать в порядке выгульные дворы. А на всем этом можно заработать немалую прибыль.
В довершение ко всему, переговоры агентов Жака с представителями короля в Бурже и благоприятные отзывы о нем королевы Сицилии, подоспевшие из Марселя, увенчиваются тем, что король становится компаньоном в его торговой империи. Это неслыханное возвышение, и Жаку требуется некоторое время, чтобы освоиться с мыслью, что его деловым компаньоном теперь выступает монарх. Похоже, купеческое тщеславие затмевает даже опасности и риски, сопряженные с новым положением. Но практичный ум Марсэ оказывается прозорливее:
– Мой глупыш Жак, неужели ты не видишь, что тебя просто используют, да еще и с ущербом для тебя? Разве ты можешь быть равным партнером королю Франции? А при твоей природной скромности ты всегда будешь оказываться в невыгодном положении.
– Ты недооцениваешь меня, моя дорогая. Я купец до мозга костей. Нет, королю не удастся меня обхитрить на моем же торговом поприще.
– Тогда он уничтожит тебя своей властью, помяни мое слово, – говорит Марсэ и быстро уходит прочь, чтобы скрыть проступившие на глазах слезы.
Марсэ заметно пополнела после рождения детей, и вынужденная из-за постоянных отъездов Жака воспитывать младших сыновей в одиночку, стала гораздо более твердой и несговорчивой. Но она так же, как прежде, любит своего ненаглядного, умного, но ослепленного верностью королевскому дому мужа.
На поверку отношения Жака Кера с Короной складываются как нельзя лучше. Жак строит суда, которые от имени Франции плавают по всему Средиземноморью; он торгует с Османской империей, невзирая на то, что общение с неверными воспрещено Римом – добиться такого послабления стоило недешево, но Жаку удалось получить разрешение папы. И в итоге основывает несколько важных торговых факторий, приносящих прибыль и королю, и ему самому.
А Карл VII, время от времени встречаясь с Жаком Кером, всегда обращается с ним как с ценным и ценимым подданным – никогда не допуская чрезмерной фамильярности, не выказывая надменности и не чураясь купца. Жак чувствует, что его особа вызывает неподдельное любопытство у короля. Как же! – человек из низов стяжал себе репутацию финансового гения! Нельзя сказать, что его современники крепко верят в сверхъестественное. Но среди них бытует стойкое убеждение: человек, совершающий головокружительный путь от безвестности к богатству и славе, не может не пользоваться какими-то мистическими знаниями. Жак – человек гордый. Да, у него нет такого образования, какое получил его младший брат Николя, принявший духовный сан, или двое старших сыновей, решивших пойти по стопам дяди. Но именно поэтому ему нравится слыть человеком более образованным, нежели он есть на самом деле. И, если люди хотят в это верить, Жак не будет их разубеждать. Впрочем, и намеренно разыгрывать из себя хранителя знаний, которыми он не владеет, Жак тоже не собирается.
В 1445 году король загорается желанием оживить торговлю в своих южных портах, пришедшую в упадок из-за чумы и агрессивных действий итальянских и арагонских купцов, а также быстрого роста Марселя как безопасной и надежной гавани для французских торговцев. Во исполнение своего замысла король убеждает Жака приводить свои суда не в Марсель, а в Эг-Морт, даруя купцу разрешение завозить во Францию восточные пряности без уплаты пошлины. Это разрешение дает Жаку Керу ценное преимущество над его конкурентами, поскольку во всех других портах за ввоз пряностей взимается пошлина в десять процентов. И такое преимущество побуждает купца сосредоточиться на торговле пряностями. Более того, король разрешает Жаку набирать гребцов на его галеры в принудительном порядке. Такая практика не принята больше нигде в Средиземноморье. Но ведь Карл VII и Жак Кер – торговые компаньоны, и оба хотят извлекать из такого партнерства выгоду. Жаку удается убедить короля вложить значительные средства в развитие Эг-Морта, и, как только тот предоставляет купцу право исключительного использования этого порта для нужд торговых судов, находящихся в их совместном владении, Жак делает Эг-Морт центром своей внешней торговли. Естественно, привилегированное положение Жака не прибавляет любви к нему конкурентов. Но на неприязнь соперников Жак смотрит философски: это риск, с которым сталкивается любой предприниматель.
