Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
Малуша – не последний человек при дворе Ольги. В ее ведении управление хозяйством, масса слуг. Но в то же время по своему положению она подневольная женщина, раба, а стало быть, вовсе не пара Святославу. Впрочем, старая княгиня особо не ругала сына за то, что якшался с челядью и неровней ему, а на Малушу хоть и напустилась, но потом укротила свой гнев, наложив на нее сравнительно мягкое наказание: ссылка в село Будутино близ Пскова, где вдали от любопытных глаз и чужих ушей та спокойно и благополучно разрешилась от бремени.
Брат Малуши Добрыня, любимый дружинник Святослава, был не только дядей, но и дядькой (воспитателем) племянника, приставленным к нему с младых ногтей.
На авансцену отечественной истории будущий великий князь-реформатор Владимир Святославич, получивший почетное прозвище Креститель и причисленный Русской православной церковью к лику святых, вступает довольно невыигрышно. Поначалу он идет войной на своего брата, силой берет в жены его невесту, а затем, убив его самого с помощью наемного варяга, становится властителем Киевской державы.
Политика, которую проводит новый великий князь, достаточно традиционна: он стремится закрепить завоевания своих предшественников и расширить и без того обширные владения.
Он побеждает польских славян и занимает несколько городов. Позднее предпринимает успешный поход на восточнославянские племена вятичей и радимичей. В результате этого киевский князь утверждает свое могущество как в старых, так и в новых пределах.
И. Матюшин. Владимир Святославич. Гравюра. 1889
За время своего княжения (980—1015) Владимир Святославич провел две крупные реформы. Обе они были религиозного характера, но та и другая затрагивали основы жизни древнерусского общества, а потому отразились на политике, экономике, социальной сфере, культуре, вызвали большие изменения во всем историческом развитии страны.
На первый взгляд эти реформы диаметрально противоположны и совершенно несовместимы. Ведь одна из них преследовала целью возвеличить язычество, другая – упраздняла его и вводила заимствованную в Византии христианскую веру.
Таким образом получается, что один и тот же правитель проводит две резко контрастные реформы, которые к тому же следуют одна за другой с разрывом в пять лет. Это выглядит поистине парадоксально еще и потому, что в период первой реформы с ведома Владимира в жертву языческим богам было принесено двое христиан. Кроме того, известно, что ни сам князь, ни его подданные-язычники не жаловали христианство за то, что оно не допускало многоженства. У Владимира до его крещения было пять законных жен и еще триста наложниц в Выжгороде, триста в Белгороде и двести в селе Берестове. И вообще, по сведениям летописца, князь был несыт блуда, приводил к себе замужних женщин и девиц на растление, и результатом этого неуемного женолюбия было такое количество детей, что тот же всезнающий летописец не в силах их сосчитать, в чем и признается.
Однако противоречивые реформаторские действия князя Владимира – характерное проявление той самой диалектической борьбы противоположностей, которой столь богато историческое развитие, без которой немыслим прогресс.
Верующий в языческих божеств или в единого Бога-творца человек того времени не мог подходить к своей религии чисто утилитарно, то есть с той точки зрения, что она может дать. Поэтому естественно желание Владимира придать вере подобие власти, а власти – подобие веры. Многобожие (политеизм) было уместно, когда в каждой славянской земле, у каждого племени были свои вожди, старейшины, жрецы и князьки. Но вот настала эпоха, когда надо всем восточным славянством установилась власть великого князя Киевского. Эту новую земную структуру нужно было подтвердить и закрепить «неземными средствами». Сначала Владимир пробует приспособить к новым политическим реалиям привычную языческую символику и атрибутику. Его попытки свести все многообразие языческого архаического пантеона к семи верховным божествам во главе с Перуном – не что иное, как унификация и упорядочение старых символов веры в соответствии с новыми явлениями в общественной жизни. Однако язычество уже не соответствовало сложившейся модели власти и утвердившимся общественным отношениям. Требовалась принципиально иная форма воздействия на умы и сердца – монорелигия. Ею и стало ортодоксальное (византийского образца) христианство, или православие. А первая религиозная реформа была как бы переходной стадией от язычества к христианству. В какой-то мере она подготовила почву и смягчила переход к новой религии.
По преданию, в тот момент, когда Владимир, отказавшись, как от бесполезных, от дальнейших попыток модификации язычества, стал решать, какую религию выбрать, в Киев прислали своих эмиссаров и христиане, и магометане, и иудеи, надеясь склонить князя к принятию своей веры. Ислам Владимир якобы отверг из-за не показавшегося ему обряда обрезания, отказа от свинины и в еще большей степени запрета пить вино. «Руси есть веселие пити, – будто бы сказал князь, – и не можем быть без того». Не понравился князю и распространенный у мусульман обычай интимной близости без оплодотворения и продолжения рода. Выслушав иудеев, Владимир спросил, где отечество их. «В Иерусалиме, – отвечали послы, – но Бог, разгневавшись на нас, расселил нас по чужим землям». – «И вы, наказанные Богом, осмеливаетесь учить других! – в гневе воскликнул Владимир. – Мы не хотим подобно вам лишиться отечества». Потерпели неудачу и послы римского папы. Больше других пришлась по душе князю греческая вера, которую исповедовала бабка Владимира Ольга, а потом по ее примеру и его старший брат Ярополк. В пользу этой веры он и сделал свой выбор.
Полулегендарные летописные свидетельства позволяют толковать крещение Руси как только волеизъявление самого Владимира, а тот факт, что он остановился на православии, считать делом случая и результатом личных предпочтений князя. Это не так. Русь все больше и больше начинала развиваться по образу и подобию своей могущественной соседки – Византийской империи. В ее политическом устройстве Владимир не без оснований видел идеал для своей страны. Ну и, разумеется, свою роль сыграли тесные политические, экономические и культурные связи с Византией и крещеным славянским миром. Вот почему альтернативой язычеству на Руси становится именно восточный (византийского обряда) вариант христианства. С крещением Русь еще быстрее и целенаправленнее продолжает развиваться по византийской модели. Переход киевского князя в новую веру был закреплен его браком с византийской царевной Анной.
Христианство на Руси прижилось не сразу. Великий князь повелел довести до сведения каждого, что тот, кто откажется креститься, станет его личным врагом. Угроза возымела действие, и все же народ открыто роптал и плакал, видя поругание своих прежних богов. По приказанию Владимира одних идолов разрубали на части, других жгли, третьих топили. Деревянную статую Перуна в Киеве привязали к лошадиному хвосту и поволокли к Днепру, осыпая поверженного кумира ударами палок. Потом его сплавили по реке подальше от города.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
