Но что мило тебе, угодно ли богу?Не любезно ли богу, что тебя отвращает?Кто же волю богов в небесах постигнет?Мира подземного кто угадает законы?Бога пути познает ли смертный?Кто был жив вчера, умирает сегодня.Кто вчера дрожал, сегодня весел.Одно мгновенье он поет и ликует,Оно прошло – он горько рыдает!Как день и ночь, их меняются лики:Когда голодны, лежат, как трупы,Наелись – равняют себя с богами!В счастии мнят себя на небе,Чуть беда – опустился в мир подземный[15].
Здесь мы видим новый по отношению к шумерскому подход к рассмотрению этого вопроса (по крайней мере, такой вывод можно сделать на основании доступных сего дня данных). Вывод, однако, остается прежним: боги вытащат добродетельного страдальца из глубин его несчастий, он вернется из могилы к жизни и будет свободен от разрушения.
Но даже эта последняя надежда непостоянна. В великолепном диалоге о несчастьях человеческого существования хозяин и его раб обсуждают аргументы за и против жизни. Хозяин делает некое заявление, и раб хвалит его положительные стороны; затем хозяин отвергает ту же идею, а раб критикует ее за отрицательные моменты. Вывод: на этом свете невозможно никакое твердое суждение.
– Послушай, раб!
– Да, мой господин, да!
– Я полюблю женщину.
– Да, люби, мой господин, люби. Человек, любящий женщину, забывает боль и страдания.
– Нет, раб, я не буду любить женщину.
– Нет, не люби, мой господин, не люби: женщина – это колодец, женщина – железный кинжал, и преострый, что может перерезать мужчине горло.
– Послушай, раб!
– Да, мой господин, да!
– Я сделаю что-нибудь на благо страны.
– Да, сделай, мой господин, сделай. Если человек делает что-то на благо страны, деяние его ложится в чашу Мардука.
– Нет, раб, я не буду ничего делать на благо страны.
– Нет, не делай, мой господин, не делай: взберись на холмы древних руин и поброди там; взгляни на черепа людей, умерших давным-давно или совсем недавно: кто из них был злодеем, а кто благодетелем?
Так диалог продолжается, наглядно демонстрируя бессмысленность всякой человеческой деятельности, – и наконец драматическое заключение:
